В сторонке, поближе к берегу, Саша вырезал ножом мягкие длинные прутья ивняка для стен.
Дело подвигалось быстро. Скоро, однако, пыл Сени прошёл. Тюкать топором, рубя берёзки, было неинтересно. Сеня бросил топор и уселся на траву. Сразу кругом стало тихо. Сеня заметил, что руки его дрожат.
- Что, устал? - окрикнул Саша.
Сеня промолчал. «Ну,- подумал он,- сейчас начнутся разговоры да выговоры. Бездельник, скажет, лодырь. Ну его…»
А Саша подошёл и предложил:
- Давай поменяемся. Ножом всё-таки легче… Чего молчишь?
- Я не молчу. Просто так… Сейчас я…
Сеня снова взялся за топор. Он злился на себя. «Подумаешь, растерялся! А Сашка доволен: заставил снова тюкать. Ну и только. Вот натру мозоли до крови - узнают…»
Что узнают ребята, и хорошо им от этого будет или плохо, этого Сеня и сам не знал. Он рубил, и мелкие колючие щепки били по лицу, но Сеня не замечал боли. Его остановил Саша.
- Хватит, дровосек. Так ты весь лес повалишь. Давай сучья обрубать и таскать будем.
Сеня вытер пот и буркнул:
- Один перетащу.
- Чудак! Вдвоём куда быстрее.
Сеня, конечно, и сам понимал, что вдвоём быстрее и лучше, а сказал, что один, просто от обиды. И когда Саша начал таскать жерди, Сеня уже молчал, только сопел и мотал головой, чтобы смахнуть со лба пот, заливавший глаза. Он молчал долго, отвечая на вопросы товарища лишь короткими «угу» и «нет».
Балки для крыши были уже укреплены, их окружали решетчатые стены из жердей, упёртых в земляную канавку, и всё сооружение стало походить на хижину какого-то Робинзона, заброшенного на далёкий безлюдный остров. И тут Сеня заговорил.
- А ведь получается,- сказал он.- Ребята приду? и ахнут. Ага?.. Знаешь, мы бы с тобой не пропали, если бы поехали с Лазаревым к Южному полюсу и вдруг - кораблекрушение… Настоящий дом, верно? И главное, сами сделали!
- А я что говорил?
- А ты говорил: не получится.
- Ну? Это, значит, я соврал!
- Удивительно! Да? - передразнил Сеня Сашу, и оба они рассмеялись.
Потом «строительная бригада» выкупалась, разожгла костёр и на время превратилась в бригаду поварскую. Подвесив обед в ведре вариться, «бригада» снова принялась вплетать ивовые прутья между жердями.
Прутья не всегда были послушными. Некоторые из них ломались, другие, согнувшись, пружинились и вырывались из рук. Однако Сеня не обращал на это внимания. Было приятно видеть, как сплетались, прут к пруту, ветви ивы, и всё подымалась, росла плотная зелёная решётка на стене шалаша.
Решётка уже легла на крышу и почти до самого верха прикрыла вторую стену, когда ударилось в скалы, метнулось в стороны и полетело над заливом звонкое ребячье «Э-гей!». Это разведчики возвращались из глубины острова.
