— Ну… поживем — увидим, — отозвалась Хельга. — Профессор Бхатия все-таки не самодур…
Не самодур, но с твердыми принципами, которые временами становились неотличимы от заскоков.
— Да не стоит паниковать, — махнула рукой Натали. — Мы тут сидим, пьем чай, все одеты, в конце-то концов.
Когда пришла очередь проверять нашу комнату, декан уже выглядел изрядно раздраженным, а посторонний мужского пола подпортил ему настроение еще больше.
— Фелтон? Что вы здесь делаете?
Полоз встал и поставил на подоконник опустевшую чашку.
— Здравствуйте, профессор Бхатия. Тут я пью чай, — невозмутимо сообщил преподавателю некромант.
За пару часов тесного общения с Полозом я уже успела испытать на себе эту его издевательскую манеру отвечать на вопрос ну очень точно. Выводит из равновесия на раз-два-три.
— Вы же понимаете, что я спрашиваю вас не об этом! — возмутился наш декан, выразительно стукнув по полу тростью.
— А о чем вы меня спрашиваете?
В этот момент я просто закатила глаза. Кассиус Фелтон определенно являлся человеком, который способен достать кого угодно.
Профессор Бхатия пробормотал под нос парочку мантр, тяжело вздохнул и вроде бы вернул себе самообладание. По крайней мере, перехватил трость как обычно, а не так, словно хотел заехать Полозу по хребту.
— По какой причине вы явились в комнату девушек? — с откровенной угрозой в голосе осведомился декан. — И, будьте любезны, ответьте, не увиливая.
Фелтон посмотрел на Бхатия, на его трость, потом снова на Бхатия…
— Мне нужно было переговорить с рыжей, профессор. Личное дело.
Похоже, «рыжая» стала для некроманта какой-то издевательской кличкой, будто у собаки или кошки. Меня уже понемногу начинало трясти от упоминания цвета моих волос.
— Рыжая? — растерянно переспросил профессор, находя взглядом меня. — Фелтон явился к вам, мисс Грант?
Тяжело вздохнула и призналась:
— Да, сэр. Ко мне. Но я его не звала! Честное слово!
Не хватало еще получить нагоняй от декана из-за того, что этому ползучему гаду пришло в голову так не вовремя выяснить со мной отношения.
— Ничего предосудительного, профессор, — снова вступил в разговор Фелтон. — Нам просто нужно было переговорить. Мы понятия не имели, что в этот момент двери заблокируют.
Профессор Бхатия тяжело вздохнул, выражая этим полное неодобрение происходящего. Мне тут же стало стыдно. Не потому, что в комнате происходило что-то действительно непристойное… Просто за три года у меня уже вошло в привычку стыдиться и краснеть, когда декан вот так вот укоризненно вздыхал.
