— Ни с кем. Я просто не повесил трубку.
— Надеюсь, вы не звонили в полицию.
— Никому я не звонил. Просто ошибся. Думал, что повесил трубку на место, но вместо этого положил ее рядом с аппаратом. Где моя жена? Дайте мне с ней поговорить!
— Вам не следовало оставлять так трубку. И не следовало никому звонить.
— Я и не звонил.
— И уж конечно, не обращаться в полицию.
— Что вы хотите?
— Я хочу помочь вам вернуть вашу жену. Если вы, конечно, этого хотите. Вы хотите, чтобы она вернулась?
— Боже, что вы…
— Отвечайте на вопрос, мистер Кури.
— Да, я хочу, чтобы она вернулась. Конечно, хочу.
— А я хочу помочь вам в этом. Не занимайте телефон, мистер Кури. Я перезвоню.
— Алло? Алло?
Но телефон молчал.
Минут десять Кенан мерил шагами комнату, ожидая звонка. Затем на него снизошло ледяное спокойствие. Он перестал ходить и сел на стул возле телефона. Когда раздался звонок, он снял трубку, но не произнес ни слова.
— Кури? — говорил опять первый, грубиян.
— Что ты хочешь?
— Чего я хочу? А как ты, блин, думаешь, чего я хочу?
Кури промолчал.
— Денег, — произнес мужчина. — Мы хотим денег.
— Сколько?
— Ты, долбанный песчаный негритос, ты когда-нибудь кончишь вопросы задавать? Сам скажи!
Кури молчал.
— Миллион долларов. Как тебе такое, ты, задница?
— Это смехотворно, — ответил Кенан. — Слушай, с тобой невозможно разговаривать. Пусть позвонит твой приятель, попробую поговорить с ним.
— Эй, ты, хрен моржовый, ты что, пытаешься…
На этот раз уже Кури бросил трубку.
Ему показалось, что ситуация почти под контролем.
Можно свихнуться, пытаясь взять под контроль ситуацию, вроде этой. Потому что это практически невозможно. Все козыри на руках у противника.
Но если отбросить стремление контролировать ситуацию, то можно, по крайней мере, перестать плясать под их дудку, как дрессированный медведь в болгарском цирке.
Кенан пошел на кухню и сварил себе в турке густой сладкий кофе. Пока кофе стыл, он извлек из холодильника бутылку водки, плеснул с стакан пару унций, залпом выпил, и почувствовал полное, совершенно ледяное спокойствие. Он прихватил кофе с собой в гостиную и как раз допивал его, когда вновь зазвонил телефон.
Звонил второй мужчина, воспитанный.
— Вы огорчили моего друга, мистер Кури. А когда он расстроен, с ним трудно иметь дело.
— Думаю, будет лучше, если впредь звонить станете вы.
— Не вижу…
— Потому что тогда мы сможем разрешить наше дело, не переводя его в драму. Ваш приятель что-то говорил о миллионе долларов. Это абсурд.
