Г о с п о ж а Л и н д е. Ты тоже работала?
Н о р а. Да, по мелочи: шитье, вышивка, вязанье, (вскользь) другое разное. Ты знаешь, наверное, что после нашей свадьбы Торвалд ушел из министерства. Повышения там не предвиделось, а ему надо было зарабатывать больше прежнего. Он как прóклятый вкалывал, с утра до вечера, да еще все время искал приработок. А сил ему не хватило, надорвался. К концу года так заболел, что врачи сказали – умрет, если не вывезти его на юг, в жаркий климат.
Г о с п о ж а Л и н д е. Да, помню, вы целый год в Италии провели.
Н о р а. Нам, как ты догадываешься, непросто было сняться с места, Ивар только что родился. Но и не поехать было нельзя. О, мы чудесно путешествовали. И Торвалд вернулся к жизни. Но стоило это огромных денег, Кристина.
Г о с п о ж а Л и н д е. Еще бы, могу себе представить.
Н о р а. Тысяча двести спесидалеров. Четыре тысячи восемьсот крон. Это серьезные деньги, знаешь ли.
Г о с п о ж а Л и н д е. Да. Но счастье, когда в таких обстоятельствах они у человека есть.
Н о р а. Конечно. Нам их дал папа, скажу тебе честно.
Г о с п о ж а Л и н д е. Вот оно что. Он ведь как раз в то время и умер, да?
Н о р а. Аккурат тогда. Представляешь, я не смогла поехать ухаживать за ним. Ивар должен был родиться со дня на день. Бедный Торвалд, приговоренный врачами к смерти, требовал моих забот. Милый мой, добрый мой папочка, так я и не повидалась с ним. Ни о чем я так не горюю, как об этом.
Г о с п о ж а Л и н д е. Я знаю, ты его очень любила. Но в Италию вы все-таки уехали?
Н о р а. Уехали. Деньги у нас теперь были, врачи торопили, и месяц спустя мы тронулись в путь.
Г о с п о ж а Л и н д е. И муж там действительно вылечился?
Н о р а. Да, домой он вернулся как огурчик.
Г о с п о ж а Л и н д е. А тогда почему доктор?
Н о р а. Какой доктор?
Г о с п о ж а Л и н д е. Я пришла одновременно с доктором. Мне послышалось, горничная сказала «доктор».
Н о р а. А, так это доктор Ранк. Он просто в гости зашел. Ранк наш ближайший друг, хоть раз в день непременно заглянет. Нет, Торвалд с тех пор больше не хворал, и дети крепкие и здоровые, и я сама. (Прыгает и хлопает в ладоши.) Боже, Боже, что за чудо – жить и быть счастливой! Ой, я опять себя дурно веду, говорю все о себе да о себе. (Садится на скамеечку рядом с Кристиной и кладет руки ей на колени.) Не сердись на меня! Скажи, а ты правда не любила своего мужа? Зачем же ты вышла за него?
