А он не приходит, не приходит, не приходит. Гниет там, в своей дурацкой землянке, и думает, что это его долг. Ну хорошо же! Если он сегодня не явится, я ему завтра устрою такую встречку, что тот рейд в тыл к финнам покажется ему раем.
Итак, я провела борьбу с потливостью ног у бойцов. Она, как известно, способствует обморожению. Там насчет раствора формалина и всякого такого, о чем Лидия Чарская и не думала.
Мы проводили Руднева. Лева ходит надутый и свистит «Трубадура». Будет ему «Трубадур» от начальника. Увидит небо в алмазах.
Вьюга воет, злится; стонет. Я не пошла ужинать. Ну хорошо же! Завтра вы узнаете!
ВОСКРЕСЕНЬЕ, МЕТЕЛЬ, ВЬЮГА
Вечером опи изволили пожаловать. Ха-ха-ха!
Они изволили пожаловать, пройдя с автоматом на шее через Винькин лес, который, как известно, посещается финнами. Этим они предполагали поразить мое воображение.
Но мое воображение нисколько не было поражено. Я сказала:
— А, здрасьте! — И ушла в соседнюю землянку к девушкам, где просидела, чуть не воя от тоски, два часа.
Полтора часа он беседовал с Анной Марковной. Представляю себе его бешенство!
И ушел на лыжах через лес, бесстрашный, милый, всегда молчаливый, длинный мой дурак…
Долой эту тему. Извини меня, дневник, за всё эти банальности. Больше не буду. Продолжим наше хвастовство насчет обморожений. Вообще я заметила, что хвастаться в дневнике очень приятно. Потом почитаешь и думаешь, какая я хорошая, какая я умная, какая я энергичная, какая я дуся.
А я капризная, взбалмошная, эгоистическая ерунда. Вот я что. Я — ничтожество.
Кажется, я опять возвращаюсь к запрещенной теме.
Одним словом, я провела сегодня в перевязочной почти весь день. Приехал консультант, собрал там всех обмороженных и, кроме того, что сам делал свое дело, еще нас подучивал, как кого лечить, куда кого отправлять, что у нас хорошо, что у нас плохо, что совершенно недопустимо.
Я санитарка, мое дело маленькое, но как-то у нас в перевязочной так повелось, что я выполняю функции почти сестры, а если обморожения, то и вовсе сестры. И несколько раз консультант обращался ко мне. И это было мне приятно, потому что, значит, он заметил, как я действую руками.
А действую я ими недурно.
Да, да, недурно, пускай это непомерное хвастовство, но недурно.
Анна Марковна поет насморочным голосом «Синий платочек». Какой ужас.
Все-таки я прилежная и я молодец. Подумайте, просто санитарка, а смотрите, что она записывает, — так можно сказать про меня, но никто этого не скажет.
