«Не возьмут», – перебил сам себя. Верхолазов хватает. Особенно чучмеков. Готовы языком стекла мыть, за копейки.
А главное, обидно. Что просто взяли и выперли с работы, как щенка.
Михалыч закусил губу.
Ничего, без работы не останется. Руки есть. Ноги есть. Мозги тоже есть, пусть не навороченные и без корочки о высшем образовании. Мозгами в семье больше Лена заведовала. Но она со своим математическим умом тоже могла наворотить. Просчитает все, провычислит, а потом сама своим характером себе же и поднасрет и рыдает в ванной.
Михалыч, хотя просчитывал плохо, свои два плюс два складывал железно. И семью последние года три кормил он своими руками. Болтался на высоте где-нибудь на Ленина или крышу чистил загородного дома какого-нибудь дяди из мэрии, пока сам дядя внизу в бассейне бултыхает ножками. А он, Михалыч, в это время на крыше херачит, как Карлсон. Только вниз поглядывает, на бассейн, жалко, плюнуть нельзя. И пивко там, на бассейновом столике, какое, интересно? Да ладно, не интересно ему совсем. Пива, что ли, не видел… А иногда дочка дядина, или кто она ему, из домика выйдет и плюх в бассейн. И плавает туда-сюда, поглядывая на его, Михалыча, прогулки по крыше. А крыша, между нами говоря, сложная. Вся в каких-то башенках, гребнуться – легко! Михалыч, впрочем, не прочь был и гребнуться, если б прямо в бассейн, к этой русалочке, кораблики попускать…
А был еще такой эпизод. Мыли они тогда окна на Комиссаров. Седьмой этаж, офисники за стеклом деловые такие. Поглядывают на него. Интересно же, мужик в окне, бесплатное шоу. Поглядят на него и снова в компьютер или воду из кулера пьют. А Михалычу что? Он дело делает. Погода хорошая, ветер слабый, стекла средней степени засранности. Одно кончил, второе начал.
Это было третье или четвертое. Обычное стекло, в котором тут же отразился подвешенный Михалыч, темный, как на фотке без вспышки. Попшикал на свое отражение, поползла мыльная змейка. За стеклом сидели двое. Мужик к нему спиной и баба, даже сквозь немытое еще стекло видно, что топ-модель. Ноги, все такое. Михалыч только стекло тереть начал, а мужик этот плюгавый подъехал на своем кресле к этой топ-модели и полез на нее. Вот так, запросто, как между делом. А она все позволяет. И на Михалыча внимательно, как ему показалось, глядит. Подмигнула ему даже и улыбнулась. А мужик его не видит, спиной к окну, хоть бы поглядел, что там в окне, прежде чем интим тут затевать. А Михалыч глядит на бабу и на одном месте машинально стекло трет. Трет и трет, туда-сюда… Спохватился, махнул, чтобы его на следующее окно передвигали.
