Чай был отставлен на стол; теперь Лана ходила взад-вперед по гостиной, не могла усидеть на месте.
— Что я должна теперь делать, чтобы эта гадость… вышла наружу?
— Ничего. Ее действие завершится примерно через три недели.
— Три недели… странностей?
— Поверьте, я собирался принять этот раствор сам. И свои проблемы решать сам. Но вышло, как вышло, — теперь оно в вас.
— Во мне… — крякнула Лана и вновь на секунду ощутила себя едва ли не разлагающейся на части. Почему-то боялась смотреть в зеркало. — Оно опасно, это нечто?
Она покроется пятнами?
— Нет. Поставщик уверил, что лишь в первый день может наваливаться сонливость. Легкая тошнота, головокружение, понос — побочные эффекты, как у многих лекарств.
Ее тошнило, да. И поносило. А еще она спала весь вечер и ночь, как совершивший перебежку из одного леса в другой сурок.
Многое теперь встало на место: странный вкус допитого арбузного сока, отключка в автобусе, пойманный вертолет, этот самый визит.
— И потому вы выяснили мое имя?
— Мне пришлось, да. Узнать у грабителя подробности, просмотреть видеозаписи, отыскать вас в городе.
«Что еще вы обо мне знаете?» Да ничего. Он не мог знать много хотя бы по причине того, что в Ла-файю она прибыла только вчера.
Хорошо начался уровень. Вот не к месту сейчас неприятности — совершенно. Ей нужно выбирать курс, начинать обучение, обустраиваться, осваиваться, приживаться. А тут какие-то волны, ампула, чьи-то проблемы…
— Я не могу вернуть это вам?
— Нет.
— А выписать новую ампулу? Дорого?
— Невозможно.
— Почему?
Он посмотрел на нее так тяжело, что она не стала спрашивать еще раз, — приняла: невозможно.
— Я должна ждать три недели? А завершить действие этого препарата раньше никак?
— Никак.
Она, вероятно, думала совершенно не о том, о чем гость, — тот смотрел на нее пристально, даже угрюмо, а она, как раненый солью медведь, продолжала слоняться по комнате и заламывать руки.
— Три недели… Как же я буду на курсах? А спать ночью? Я буду спать ночью? Сонливость, вроде бы, прошла, но мне теперь как-то… муторно.
Мистер Кассар кружил за ней взглядом-магнитом. А стоило Лане замолчать, спросил:
— Так вы мне поможете?
И странная нервная хрипотца мелькнула в его голосе.
Он предложил ей десять тысяч авансом и еще десять по завершению работы. Сообщил, что требуется немногое: научиться видеть в «замедленном режиме сознания» сияние, испускаемое драгоценными камнями, запомнить то, которое дает сапфир, а после — через две недели — выбрать из предложенных именно его. Не аметист, не рубин, не хризолит, не алмаз — сапфир. И Лана тут же задалась вопросом — что именно в нем такого, в этом сапфире?
