Вот потому и работал теперь плазменный экран — вдруг мелькнет на нем что-нибудь интересное? Случайно заденет невидимые струны, заворожит и родит вдруг волну вдохновения, которая перерастет в неудержимый порыв заниматься чем-то конкретным?
Волна родиться не успела, так как в коридоре прозвенел звонок.
Она не сразу поняла, что этот звук — звонок ее входной двери, потому как никогда его раньше не слышала. А, услышав, напряглась. Кто может пожаловать в гости к человеку, который ровным счетом никого в Ла-файе не знает? Снова продавец бус? Коммивояжер? Разносчик писем?
Какие, блин, письма? От кого?
«Может, Комиссия?» — мысль заставила похолодеть. У нее под кроватью шприц, а в нем наверняка что-то запретное.
Вот и пиши-пропала новая жизнь…
Шагая по коридору, Лана чувствовала, как колет в боку. От нервов.
За дверью стоял мужчина. Не разносчик писем, не коммивояжер — без сумки, — и по одежде, судя по всему, не из Комиссии. Про тех говорили, ходят «в серебристых костюмах — на рукаве белая полоска», а у этого — высокого, темноволосого — и рукавов-то не было. Белая, чуть помятая футболка, бежевые шорты, кроссовки. По правому бицепсу татуировка, на запястье браслет из черных и вишневых бусин. Волосы отросшие, завиваются, на шее цепочка, в ладони солнцезащитные очки.
— Добрый день.
— Добрый.
Она разглядывала незнакомца, словно зверек — напряженно и пристально, — а тот, в свою очередь, рассматривал ее. Буравил взглядом черных глаз, чего-то ждал, и Лана пожалела, что не закрыла за собой дверь ворот. Та, что для машин, была заперта изначально, а вот «проходная»… Кто бы думал, что пожалуют гости?
— Я могу вам чем-то помочь?
Вежливой быть не хотелось, но не гнать же с порога?
— Можете. Нам нужно поговорить.
Ей сделалось беспокойно, муторно. За спиной мужчины залитая солнцем дорожка, пальмы, ветерок — благодать. А гость — не к месту. Вот не к месту.
— О чем?
На нее посмотрели укоризненно.
— Не пригласите внутрь?
— Простите, нет, — Лана встала в проходе, как железный Голем. Сжала пальцы на косяке двери, напряглась, будто приготовилась к тому, что ее сейчас силой сдвинут с места. — Я не приглашаю в дом незнакомцев, извините.
— Похвально. Я — Марио.
И тишина с ее стороны.
— Марио… Кассар.
— Это, типа, вы сделались мне знакомым? — поинтересовалась язвительно.
— А вы?
— Я — хозяйка этого дома. Простите, чем именно я могу помочь вам?
Тот, кто представился именем Марио, продолжал сверлить ее взглядом темных глаз — взглядом слишком тяжелым, чтобы чувствовать себя комфортно.
