– Дай поглядеть! – сказала Марианна, подбежав к Джеку. – Кто там у тебя?
– Котик. И у него глаза такие же зеленые, как мои! А когтищи видишь какие? На что поспорим, в бою он кого хочешь зацапает?
Элдвина выдернули из уютных объятий: Джек протянул его старшим ребятам, и кота подняли за шкирку. Лапы Элдвина беспомощно повисли в воздухе.
– Ну, тощий немножко, – заметил Далтон, – но ты и сам такой!
– Вот и нет!
Далтон потрепал Джека по голове и обернулся к голубой сойке:
– А ты что думаешь, а, Скайлар?
«Нет, погодите! – подумал Элдвин. – Неужели этот мальчишка, Далтон, ждет, что птица ему ответит? Странно как-то…» Элдвин всю жизнь прекрасно понимал, что говорят люди, но, насколько он знал, еще никогда ни один человек не сумел понять его.
Скайлар что-то шепнула на ухо Далтону. Мальчишка хихикнул себе под нос.
– Эй, так нечестно! – возмутился Джек. – Что она сказала-то?
– Что твоего котика не мешало бы помыть!
– И это тоже про вас обоих! – насмешливо скривилась Марианна.
– Очень смешно, сестрица! – ответил Джек, продолжая держать Элдвина за шкирку.
– Ну, идемте, – позвал Кальстафф. – День у нас был долгий. Давайте-ка поужинаем – да и в кровать.
Далтон с Марианной направились к дому. Джек вздохнул, явно разочарованный.
– Что, уже?! А я хотел показать ему, как камни летают над прудом… Ну, свое заклинание левитации. И еще научить его создавать клубы дыма!
– Завтра, завтра будет предостаточно времени, еще покажешь свое мастерство, – ответил Кальстафф. – Но не забывай: фамильярам следует пользоваться только своими природными талантами. Когда животные прибегают к человеческим заклинаниям – это не к добру. Слишком опасно для фамильяров!
Джек нехотя посадил Элдвина на землю и побрел прочь. Кальстафф и двое старших учеников тоже ушли в дом. Но лягушка Марианны и голубая сойка Далтона остались: им явно не терпелось поближе познакомиться с новым жильцом Каменного Ручья. Птица держалась довольно надменно, задрав клюв и взъерошив перья. На лапке у нее сверкало кольцо с драгоценными камнями. У лягушки были большие выпученные глаза, так что казалось, будто она постоянно чему-то удивляется. На пальцах у лягушки были присоски, которые на каждом шагу издавали влажное чмоканье. Когда Элдвин подошел к ним, сойка повнимательнее пригляделась к его шерсти.
– Это что, блохи?! – спросила она.
Элдвин покосился на черные точечки на белых участках своей шкурки.
– Что? Да нет, это веснушки, – мяукнул он.
– Тогда почему же они шевелятся? – поинтересовалась сойка, когда одно из пятнышек спрыгнуло с его шерсти.
