Гаймо долго молчал. Он был чем-то озабочен. Его толстые губы нервно подрагивали.
— Хочу тебе сказать, Анка… — наконец заговорил он.
Она повернула к нему лицо.
Чеёные блестящие глаза, снежинки на ресницах окончательно смутили парня. Гаймо замялся, остановился и принялся скрести носком торбаса крепкий наст.
— Что ты хотел сказать, Вася? — спросила Анканау.
В ответ Гаймо пробормотал что-то невнятное.
— А? Не поняла я… — переспросила девушка.
— Я лучше тебе скажу в другой раз, — заявил Гаймо. — Это такая вещь… О ней трудно с тобой разговаривать. Особенно сегодня, когда ты такая красивая… В общем хотел с тобой поговорить о любви.
— О любви? — заинтересованно переспросила Анканау. — Что тебе вдруг взбрело в голову говорить о любви?
— Какая ты ещё глупая! — со вздохом сказал Гаймо. — Все говорят, одна ты ничего не замечаешь.
— Кто говорит? О чём? — допытывалась Анканау.
— О нашей с тобой любви…
Анканау засмеялась.
Гаймо сразу стал серьёзным, и даже похоже было на то, что он рассердился.
— Значит, ты играешь моими чувствами… — обиженно сказал он.
Анканау продолжала смеяться. Гаймо явно говорил не своими словами, и это было так заметно, как если бы он вырядился в другую, не свою одежду.
— Перестань! — крикнул Гаймо и кинулся бежать, спотыкаясь о торчащие из-под снега обломки льдин.
Анканау бросилась за ним и быстро догнала. Схватив за руку, она остановила парня.
Гаймо повернул к ней разгоряченное лицо, приблизился к девушке и, быстро притянув её, крепко поцеловал в губы.
«Первый поцелуй», — пронеслось в мозгу у девушки, но тут же, напрягшись, она оттолкнула Гаймо, отбросив его на снег.
— Как тебе не стыдно! — крикнула она дрожащим голосом. — Как ты смеешь лезть ко мне мокрым ртом?! Разве это любовь? Противный ты!
Гаймо возился в снегу, пытаясь подняться.
Анканау поглядела на него сверху вниз заблестевшими от гнева глазами и, медленно повернувшись, пошла к себе домой.
Анканау шла, не разбирая дороги. Комок обиды стоял в горле, мешал дыханию, вызывал слезы. Анканау видела искажённое гримасой лицо Гаймо, когда он бросился её целовать. Она потерла тыльной стороной рукавицы губы.
Анканау набрела на тропку, проложенную охотниками, и пошла по ней. На снегу алели редкие пятна тюленьей крови. Впереди брела собака, сосредоточенно вынюхивая следы и хватая пропитанный кровью снег.
Поднявшись на самую высокую точку берега, Анканау оглянулась. Жалкая фигура Гаймо резко выделялась на фоне нагромождений льда и снега. Он двигался так медленно, что надо было долго смотреть, чтобы убедиться в том, что он не стоит на месте.
