Стрелок огляделся, дожидаясь, пока глаза не привыкнут к темноте.
— С вами там всё в порядке? — нервно окликнул его Джейк.
— Да. — Он сосредоточил внимание на дальнем углу. — Тут какие-то банки. Консервные. Подожди.
Пригнувшись, он осторожно двинулся в тот угол. Там стоял ветхий ящик с отодранной стенкой. Консервы, как выяснилось, были овощными — зелёная фасоль, бобы… и три банки тушёнки.
Он сгрёб их в охапку, сколько сумел унести, и вернулся обратно к лестнице. Поднявшись до середины, протянул банки Джейку, который встал на колени, чтобы было сподручнее их забрать. Стрелок отправился за остальными.
А когда он пошёл в третий раз, он услышал какой-то стон. Откуда-то из стены.
Он обернулся, вгляделся во тьму и вдруг ощутил, как его окатило волной смутного ужаса. Он почувствовал слабость и пронзительное отвращение.
Своды подвала были сложены из больших блоков песчаника, которые, надо думать, лежали ровно, когда эту станцию только построили. Теперь эти блоки перекосились, вздыбились под разными углами. И поэтому стены казались исписанными иероглифами — странными и беспорядочно нагромождёнными. И в одном месте, где соединялись два блока, из стены текла тонкая струйка песка, как будто что-то силилось прорваться с той стороны с надрывным, отчаянным упорством.
Снова раздался стон, теперь — громче. Стоны уже не прекращались. Пока весь подвал не наполнился звуком — живым воплощением немыслимой боли и чудовищного напряжения.
— Поднимайтесь! — закричал Джейк. — Боже мой, мистер, поднимайтесь скорее!
— Отойди от люка, — спокойно велел стрелок. — Выйди на улицу и считай. Если я не вернусь, когда ты досчитаешь до двух… нет, до трёхсот, беги отсюда без оглядки.
— Поднимайтесь! — снова выкрикнул Джейк.
На этот раз стрелок не ответил. Правой рукой он расстегнул кобуру.
В стене уже образовалась дыра размером с монету. Сквозь завесу подступившего страха стрелок различил звук удаляющихся шагов Джейка. Потом струйка песка иссякла. Стоны вдруг прекратились, но зато послышалось сбивчивое, тяжёлое дыхание.
— Кто ты? — спросил стрелок.
Нет ответа.
И Роланд повторил свой вопрос — на Высоком Слоге, и его голос, как встарь, был исполнен уверенной громовой властности:
— Кто ты, демон? Говори, если тебе есть что сказать. У меня мало времени, и ещё меньше — терпения.
— Не торопись, — раздался протяжный и сдавленный голос. Голос из стены. Стрелок почувствовал, как сгущается этот кошмарный и мутный ужас, становясь таким плотным, почти осязаемым. Это был голос Элис, женщины, с которой он был в Талле. Но она умерла. Он сам убил её. Он своими глазами видел, как она повалилась на землю с дыркой от пули точнёхонько промеж глаз. Он как будто погружался в бездонную пропасть. — Не торопись, стрелок, иначе рискуешь ты в спешке пройти мимо тех, кого надо извлечь. И остерегайся тахина. Пока с тобой идёт мальчик, человек в чёрном держит душу твою у себя в руках.
