По узкому проходу пятьсот девятый протиснулся к дощатому отсеку нар, над которыми угадывался черный прямоугольник окна.
— Ломан?
В ответ что-то зашуршало.
— Бергер с тобой? — спросил Ломан.
— Нет.
— Приведи его.
— Зачем?
— Приведи.
Пятьсот девятый потащился обратно, сопровождаемый проклятиями и руганью. Шагать приходилось прямо по телам тех, кто спал в проходе. Кто-то со зла зубами вцепился ему в лодыжку. Лишь после нескольких чувствительных ударов по голове зубы разжались.
Через несколько минут они с Бергером вернулись.
— Мы пришли. Чего тебе надо?
— Вот. — Ломан протянул руку.
— Что? — спросил пятьсот девятый.
— Подставь руку. Только горстью. Аккуратно. — Пятьсот девятый почувствовал у себя на ладони тощий кулачок Ломана. Кожа была сухая, как у ящерицы. Кулачок медленно разжался. В ладонь пятьсот девятому упало что-то маленькое, но увесистое.
— Взял?
— Ну. А что это? Неужто…
— Ага! — прошептал Ломан. — Мой зуб.
— Как? — Бергер протиснулся поближе. — Кто тебе его вырвал?
Ломан захихикал. Это было тихое, почти беззвучное хихиканье — пожалуй, так смеются призраки.
— Я!
— Ты? Но как?
Чувствовалось, что умирающий Ломан доволен и впрямь до смерти. В голосе его слышались мальчишеская гордость и глубокое умиротворение.
— Гвоздь. Два часа работы. Маленький железный гвоздик. Нашел — и выковырял зуб.
— Где гвоздь?
Ломан пощупал рукой подле себя и протянул гвоздь Бергеру. Тот поднес его к глазам, повернулся к окну, потом ощупал.
— Ржавчина и грязь. Кровь была?
Ломан снова захихикал.
— Бергер, — сказал он, — мне кажется, маленькое заражение крови я себе позволить могу.
— Погоди. — Бергер пошарил в карманах. — Спичка есть у кого-нибудь?
Спичка в зоне — это драгоценность.
— У меня нет, — сказал пятьсот девятый.
— Держи, — раздалось откуда-то со среднего яруса.
Бергер чиркнул, спичка зажглась. Предварительно и он, и пятьсот девятый зажмурили глаза, чтобы их не ослепило. Так они выиграли несколько секунд света.
— Открой рот, — приказал Бергер.
Ломан смотрел на него со снисходительным изумлением.
— Не смеши людей, — прошептал он. — Лучше продайте золото.
— Открывай рот.
По лицу Ломана скользнуло нечто, что при желании можно было принять за улыбку.
— Оставь меня в покое. Приятно было еще разок увидеть вас при свете.
— Погоди, я смажу йодом. Сейчас схожу за склянкой. Бергер передал пятьсот девятому горящую спичку и пополз к своему лежаку.
— Туши свет! — рявкнул кто-то.
— Не возникай, — осадил его тот, который дал спичку.
