– Я слышал о вашей стране. Один человек из Византии рассказывал мне очень давно, что на далеком севере есть страна Гиперборея[49]. Счастливая страна, где люди живут очень долго. Это ваша страна? Расскажи о ней.
Мне оставалось только чесать затылок. Я слышал такое слово. Что-то в школе нам говорили об этом. Но что?
– Учитель, когда мне исполнилось десять лет, с меня, как и со всех остальных детей, взяли клятвы: никогда не выходить за пределы гор, никогда никому ничего не рассказывать о нашей стране. Страшные клятвы. И одну из них я уже нарушил. Теперь мне никогда не вернуться на родину. Ты хочешь, чтобы была нарушена вторая клятва? А если я умру, как мне тогда сказали?
– Нет, я не хочу твоей смерти. Но ты покажешь, как действуют твои лекарства?
– Покажу, но только в крайнем случае. Ты ведь видишь, их немного. Их делают наши мудрецы, и мне никогда не сделать что-то подобное. Я только знаю, как их применять.
Снова собрал все свои вещи, завернул их, перевязал и спрятал в сумку. Мне так хотелось зарядить пистолет и сунуть его в карман. Но этого делать нельзя. По крайней мере, нельзя при Абу Сахате. Он слишком умный.
Странно, но моя чудовищная ложь успокоила Абу Сахата. Он ушел в свою комнату и лег в постель. Устроился на ночь и я. За всеми этими разговорами мы забыли поужинать, но есть мне не хотелось. Снова и снова вспоминал все, что сказал Абу Сахату. Теперь понятно, почему он так внимательно относился к ничтожному рабу, почему уделял мне столько времени. Он ничего не мог понять обо мне, и это его смущало. У него прекрасная память и светлая голова. Нельзя ничего перепутать, я должен говорить одно и то же. Кстати, откуда он? И что мне делать дальше? Мысли начали повторяться, и я уснул.
Абу Дауд – человек действия. Утром нас рано разбудили, мы быстро позавтракали вместе с ним. Он внимательно посмотрел на меня во время еды несколько раз. Вероятно, пытался понять, как мне удалось вчера справиться с двумя нападавшими. Но ничего не сказал. Солнце только встало, а мы уже ехали с внушительным отрядом конников в Дамиетту. Ехали не очень спешно. Сменных лошадей не было, и мы давали нашим животным возможность отдохнуть. В Дамиетту приехали только на четвертый день.
В Дамиетте встретили наиба Газы Мухаммада бин Ахмада. Оказывается, он ехал в Каир просить об отставке. Позднее учитель сказал мне, что посоветовал ему уйти в отставку, так как впереди тяжелые годы и лучше ему насладиться тихой жизнью в своем отдаленном поместье, вдали от бурь, гнева и милостей султана, в окружении детей и прекрасной «гурии». Мурад не сопровождал хозяина, оставшись в Газе следить за порядком в гареме.
