— Она ещё жива?
— Кто? — не понял я.
— Пандора, разумеется, — заныл глава Управы, — не тупите, молодой человек, прошу вас! Всё это очень серьёзно.
— Конечно, жива, — растерянно произнёс я. — Послушайте, — сказал я уже твёрдо, — перестаньте демонизировать мою Настю. Она, правда, немного вспылила, но её можно понять — последние дни мы оба на нервах! Да что такое, в конце концов, в её имени, чего нельзя знать даже мне — её мужу?
Перун сделался совсем белым, вновь огляделся, проделал руками какие-то пассы, подбежал ко мне, сложил ладони трубочкой и зашептал в самое ухо:
— Вам-то может и можно, но вы уж сами её спрашивайте. Та, которая идёт по Пути, не знает жалости и особенно не любит болтунов! В данный момент вы единственный во всей вселенной, кому она ни при каких условиях не причинит вред. Даже её отец — Тот, чьё имя нельзя произносить, сейчас в худшем положении по сравнению с вами. Что уж говорить о нас — мелкопоместных, давно забытых богах…
Я хотел было задать вопрос этому неизвестно чем перепуганному чиновнику, и даже открыл для этого рот, но его сухая маленькая ладошка, плотно прижатая к моим губам, помешала мне это сделать.
— Не усугубляйте, юноша, — попросил бородач, — мне тут ещё жить. И вы бы жили, как жили, никто ж вашему счастью не мешал. Нет же, понесла вас нелёгкая, весь мир взбаламутили.
— Да что я сделал-то? — отбросив чужую ладонь от своего рта, взмолился я. — Бегаю тут с портфелем, спасаюсь то от близнецов-фантомов, то от Пандоры, то от богов индейских, увяз в мифологии по самые эти… уши! За что мне такое наказанье?
Пётр Иванович перестал постоянно оглядываться, и весь его вид говорил о том, что он уже плюнул на всё и будь, что будет. Впервые, судя по всему, достался ему такой гость, что и не выгнать нельзя, и принимать — желанья нет. Впервые с десятого века испытывал Перун смесь страха перед грядущими переменами, и изумления неосведомлённостью того, кто станет их причиной.
— Понимаете ли, юноша, — обречённо вздохнул Перун, — любовные союзы между смертными и бессмертными случались во все времена. В вашем и нашем мире маются сотни потомков, родившихся от подобных связей. Им очень одиноко, ибо их не принимают здесь, и не ценят там. Насколько мне известно, только один из сыновей Геракла (хотя тот и сам полукровка) смог неплохо устроиться в Голливуде, но и у него сейчас кризис жанра, как в кино, так и в личной жизни, ибо любвеобильность папаши и деда досталась ему в наследство.
