Лицо у Ципы странно изменилось. На нем не было сейчас никакого выражения: один гладкий лицевой мускул, и лишь. Не отрывая взгляда от Маргариты, она отступила от нее, постояла так и двинулась к двери.
– Простите, – позвала ее Маргарита. Ей и не хотелось спрашивать, и не могла не спросить, – так ее задели слова Ципы. – Вы о чем, когда о судьбе? Что вы имели в виду?
Ципа остановилась и вновь обратилась лицом к Маргарите.
– То имею, что так и будете сидеть в «чего изволите?» У мужиков в подчинении. Что, устраивает вас ваша работа?
– Вполне. Пока, во всяком случае.
– А и не будет устраивать – куда денетесь. Придется терпеть.
– Почему это?
– А потому что деться вам некуда будет, говорю же.
– Почему? – повторила с настойчивостью Маргарита.
Лицо у Ципы по-прежнему оставалось одним гладким мускулом без всякого выражения.
– Вы кто, женщина? Женщина, не мужчина. А живем мы в каком мире? В мужском. Чтобы стать равной мужчине, нужно быть независимой. Как женщина может стать независимой? Выбрав профессию, где нужны именно ее женские качества. Они, и никакие другие. А это только творческие профессии. Почему женщины всегда рвались в актрисы? Или в писательницы?
– Но не все же одарены актерски. Не все имеют склонность к писанию.
– А я вам о чем? Именно. Так что, Риточка, судьбу я вашу провижу насквозь. «Чего изволите». И вы смеете судить меня? Да ни в жизнь!
После такого уж точно следовало прекратить разговор, ни слова больше, но Маргарита все так же не чувствовала себя способной поставить в нем точку; хотела – и не могла. Она только соскочила со стола и на той же стопке бумаги, рядом с сигаретой Ципы, загасила свою.
– Вы считаете себя кем-то вроде амазонки, да?
– Кем? Амазонки? – Наконец в лице Ципы вновь промелькнуло что-то живое – вроде отвращения. – Еще не хватало! Амазонка живет в своем, женском мире, во вражде с мужчиной. А должно – вровень с ним, в его мире. По его законам.
Вот теперь Маргарита была свободна от нее. Теперь Ципа сказала все, что Маргарите хотелось услышать.
– Я согласна быть амазонкой, – произнесла она. – Мне этого хватит. Я не бык с яйцами.
И быстро двинулась мимо Ципы к двери. Последнее, про быка, конечно, не следовало говорить. Точно, не следовало. Не удержалась.
Ципа, в отличие от нее, не ответила Маргарите. Но в глазах Ципы, в последний момент, когда проходила мимо и еще видела их, Маргарита прочитала горячее, страстное обещание: не прощу! ни в жизнь!
Ну и пожалуйста, проговорила Маргарита про себя, открывая дверь в приемную.
