– Все интереснее и интереснее, – оживился Стас. – Ладно, пойду в кафе нюхать пончики. Что ты со мной делаешь? – тяжело вздохнул он.
– А вдруг ты знал этого криминального авторитета? Может, пересекались когда-то? Ты ведь столько лет в милиции проработал.
– Дурак был, – засопел он.
– Деньги портят, Стас.
– Ты так говоришь, потому что у тебя их нет.
– Если ты хочешь меня обидеть, то зря стараешься. С тех пор, как ты ушел, я знаю, что самое худшее позади.
– Извини.
– Так ты посмотришь материалы по Нике?
– И что мне это даст?
– Ты можешь узнать гораздо больше, чем пишут в СМИ. Ты ведь общаешься с бывшими коллегами.
– В СМИ пишут всякую чушь, – сердито сказал Стас. – У журналюг богатая фантазия. Не удивлюсь, если выясниться, что не было никакого кабриолета. А девчонка была местной проституткой. И что это банальное ограбление. Нечего шататься ночью по дешевым забегаловкам и снимать шлюх, даже если ты криминальный авторитет. Если бы я был здоров, я бы и пальцем не шевельнул, чтобы тебе помочь. Охота читать весь этот бред.
– Тебе надо как-то протянуть эти два дня, – ехидно сказала Люба, – без спиртного и вредной еды, которые ты обожаешь. Не тусить, не врать жене, не таскаться ночью по дешевым кабакам. Ты так разозлился, потому что сам этим грешишь. А тебе сейчас всего этого нельзя.
– Слушай ты, психолог… Это в тебе обида говорит, да? Не смогла меня удержать.
– Пошел к черту! И не звони мне больше!
Она швырнула трубку. Трудно быть друзьями с бывшим любовником, у которого к тому же с личной жизнью все в полном порядке. Люба опять вздрогнула, потому что хлопнула дверь. Анастасия Петровна понятия не имела, что хозяйка кабинета только что разговаривала с ее зятем, у которого приступ панкреатита.
– Здравствуйте. Как там Марина? – спросила Люба, чтобы это проверить.
– Прекрасно! Только что звонила. Они валяются на пляже, потом пойдут ужинать. Погода чудесная, фрукты дешевые, люди приветливые.
«И ни слова о том, что вчера они со Стасом весь день провели в больнице. Погода чудесная. И фрукты да, дешевые. Почему Марина врет матери? Они, похоже, никогда и не были близки. Марине не нужны ее советы и ее сочувствие», – Люба внимательно посмотрела на Анастасию Петровну.
– У вас такой взгляд, – невольно поежилась та. – Словно вы пытаетесь залезть в мой череп. Что вы там придумали? Расскажите.
– Если мой план для вас неприемлем, скажите сразу. И мы пойдем по обычной схеме. Но если вы хотите быстро…
– Да. Хочу. Я не могу больше жить как на вулкане. Что я только не делала! Ведь это началось не вчера. Сначала я дарила Алене модные гаджеты. Чтобы у нее не возникло комплекса неполноценности. Эти дети, они ведь выставляются один перед другим, и такие жестокие. Особенно в элитных школах. Хвастаются новинками, смеются над теми, у кого их нет. И родители из кожи лезут вон, чтобы их ребенок был не хуже других. Вот я тоже. Старалась, – Галкина тяжело вздохнула. – Потом я заметила, что дочь все меньше реагирует на нас с мужем. Сидит за столом, словно робот. Взгляд уперся в мобильник. Что-то жует, причем абсолютно это не контролирует. Ест, пока хочется. Мало двигается. Спортом совсем не интересуется, от физкультуры отлынивает. Постоянно требует справки. Спать идет с мобильником. Я как-то заглянула вечером к ней в комнату. Он лежит рядом, на подушке. Алена не спит, пока не улягутся все ее подружки. Это нарушение режима. Каждый раз она ложится за полночь, а утром идет в школу, полусонная. Какие уж тут занятия! В сердцах я отобрала у дочери мобильник. Началась самая настоящая истерика. Алена, обычно такая спокойная, билась в припадке. Рыдала, умоляла, клялась, что завтра получит пятерки по всем предметам. И я сдалась. Подумала: главное, чтобы это не вредило учебе. У меня очень много работы, – принялась оправдываться Анастасия Петровна. – У мужа тоже работа, да еще эта собака. Я поговорила с подругами – у них тоже самое. У кого селфи, у кого игрушки. Но они все интернет-зависимы, эти дети. Может быть, это теперь норма жизни? И мы брюзжим, потому что старые.
