Колокольчик снова нервно звякнул.
– Я забыл рассказать о том пацане, которого мы вчера сцапали за незаконное ношение оружия, – сказал Халворсен. – Рой Квинсвик из компании скинхедов, что тусуются в пиццерии Херберта.
Он стоял в дверях, а капли дождя отплясывали танец вокруг его промокших ботинок.
– Мм?
– Видно было, что он напуган до смерти, ну, я поднажал и сказал, что он должен дать мне хоть что-то, если надеется, что я его просто так отпущу.
– И?
– Он сказал, что видел Сверре Ульсена на Грюнерлёкка в ту ночь, когда убили Эллен.
– Ну и что? У нас полно свидетелей, которые тоже его видели.
– Да, но этот парень видел, как Ульсен, сидя в машине, с кем-то разговаривал.
Харри выронил сигарету на пол и подбирать ее не стал.
– Ему известно, кто это был? – медленно спросил он.
Халворсен покачал головой:
– Нет, он узнал только Ульсена.
– Ты приметы записал?
– Парню тогда показалось, что мужчина выглядел как полицейский. Но он уверен, что сумеет его опознать, если увидит снова.
Харри почувствовал, что вспотел. Отчетливо выговаривая каждое слово, он спросил:
– А он может сказать, что это была за машина?
– Нет, он тогда торопился и видел ее мельком.
Харри кивнул, по-прежнему машинально поглаживая прилавок.
Халворсен осторожно кашлянул:
– Но ему кажется, это был спортивный автомобиль.
Харри посмотрел на дымящийся на полу окурок:
– Цвет?
Халворсен с сожалением развел руками.
– Красный? – Голос Харри звучал тихо и невнятно.
– Что-что?
Харри резко выпрямился:
– Ничего. Запомни имя. И проваливай домой к этой своей жизни.
Послышалось звяканье колокольчика.
Харри прекратил полировать прилавок. Рука его бессильно застыла. Казалось, она лежит на ледяном мраморе.
Астрид Монсен, сорока пяти лет, зарабатывала себе на жизнь переводами с французского, которыми занималась в кабинете своей квартиры на Соргенфри-гате. Мужчины у нее в доме не было, зато была аудиокассета с записью лая своры собак, которую она каждую ночь неизменно подключала к домофону. Харри пришлось выслушать звук неторопливых шагов и звяканье как минимум трех замков, прежде чем дверь слегка приоткрылась и за ней показалось веснушчатое личико в обрамлении черных кудряшек.
– Ух ты! – непроизвольно вырвалось у нее при виде внушительных габаритов Харри.
Хотя лицо женщины было ему незнакомо, у Харри возникло ощущение, что он уже видел ее раньше. Быть может, оттого, что в свое время Анна весьма подробно рассказывала ему о своей боязливой соседке.
– Харри Холе, убойный отдел, – представился он, показывая ей удостоверение. – Простите, что беспокою вас так поздно. У меня есть несколько вопросов насчет того вечера, когда умерла Анна Бетсен.
