Казалось, что нелёгкий путь подходит к концу, но опасность поджидала путников на вольном Дону. Состав был внезапно остановлен прямо посреди степи и атакован красными, чей бронепоезд шёл навстречу. Раздались пулемётные очереди и одиночные выстрелы.
– Кажется, приехали… – проронил Северьянов, привычно нащупывая в кармане револьвер.
В купе вошли четверо: двое казаков, матрос, обвешанный пулемётными лентами и ещё один молодой человек в офицерской форме, но без погон.
– Ваши документы! – потребовал он очень высоким неприятным голосом.
Полковник протянул ему бумаги своего спутника и свои.
Толпа, сгрудившаяся позади четвёрки, довольно шипела, отпуская по адресу офицеров всевозможные ругательства и угрозы.
– Что с ними валандаться? Отправить к Духонину в штаб и шабаш!
– Могу я узнать, с кем имею дело? – спросил полковник проверяющего.
– Комиссар отряда красных партизан Стружков, – отозвался тот. – С какой целью вы прибыли на Дон?
– Чего их спрашивать! Знамо, с какой целью! – загалдела толпа.
– Мы возвращаемся с фронта к родным. Это противоречит закону?
– Знаем мы ваших родных, – ухмыльнулся матрос, в точности как совсем недавно Ермоха. – Каледин ваша родня!
– Вы оба арестованы, – заявил комиссар. – Препроводить их в тюрьму!
– Только зря время переводить и место занимать, – проворчал матрос, и толпа недовольно загудела согласно с ним. – Расстрелять и дело с концом! А лучше на штыки, чтоб патроны не тратить!
– Не рассуждать! – вскипел Стружков. – Здесь я отдаю команды!
– Да у нас уже полна тюрьма этих «родственников»!
– Вот и хорошо! Заложники нам пригодятся! А расстрелять завсегда можно. Хоть всех зараз!
– Неплохо бы!
– Выполнять!
Вигелю и Северьянову проворно скрутили за спиной руки и тычками в спину погнали сквозь глумящуюся толпу солдат, из которой летели плевки, камни и сыпались удары.
Тюрьма, расположенная в ближайшей станице, ещё совсем недавно была постоялым двором и представляла собой двухэтажное здание, обнесённое высоким забором. Пленников, оборванных, перепачканных грязью и окровавленных, втолкнули в комнату на втором этаже, где уже находилось несколько человек: три офицера, двое штатских и юноша-кадет.
– Вот так-так! – воскликнул плотный, приземистый прапорщик с пунцовым лицом. – Нашего полку прибыло! Где это вас так угораздило, господа? Доктор, что вы стоите? Успеете ещё постоять в скорбной позе, когда нас будут расстреливать. А пока окажите помощь господам!
Стоявший со скрещёнными на груди руками врач поднял голову, словно очнувшись, подошёл к новоприбывшим, покачал головой:
