– Успокойтесь, ротмистр, нам это не выгорит, – сказал Тягаев. – Мы с вами люди не чистые!
– Что правда, то правда, – легко согласился Володя. – Водчонки не желаете?
– Не откажусь!
– Керенский, мерзавец, – раздражённо заговорил Кромин, – впустил в страну всю эту сволочь! Большевиков-с! Ленина с Троцким! Меня исключительно занимает один вопрос, этот негодяй сотворил всё это сознательно или он совсем идиот?!
– Вскрытие покажет, как говаривал один доктор, меня штопавший, – невозмутимо откликнулся Володя.
– Он не только запустил их! – горячо поддержал Кромина Пётр Сергеевич. – Он же раздал рабочим оружие «для обороны столицы от Корнилова»!
– Мерзавец!
– И с этим-то оружием они и вышли в октябре! О, попался бы мне в руки, этот господин первый министр! Я бы его повесил, я бы… Раздавил, как гадину! – Тягаев сжал кулак.
– Господин полковник, а не составить ли нам список, кого первоочерёдно надо повесить? – пошутил Гребенников. – Я предлагаю Троцкого!
– Ленина! – вскрикнул гардемарин.
– Молодец, юноша! – одобрил Володя. – А что, Евгений, видали вы Ленина?
– Так точно! Мы с товарищами ещё шутку выкинули тогда, нас чуть под орех не разделали!
– Ну-ка? – нахмурился Кромин. – Рассказывай, братец, что ты накуролесил. Слава Богу, сестра твоя тебя не слышит.
– Да ничего такого… – гардемарин слегка смутился, но тотчас оживился вновь и принялся рассказывать. – Мы тогда у дома Кшесинской были! А на балкон Ленин со своими приспешниками вышел. Как пошли кривляться да кричать! Толпа собралась на них поглазеть. Дядька какой-то головой качал: «Ишь, его разбирает, сердечного! Точно кликуша на церковной паперти!»
Гребенников расхохотался:
– Браво! Так и есть! Продолжайте, юноша!
– Там спор ещё завязался! Старуха спрашивает, из каких они будут, не из итальянцев ли? Кто-то сказал, что французы…
– Жиды, – весомо заявил Володя.
– А господин какой-то шутами их обозвал. А мы с Николашей развеселились и пошутковать решили. Как начал Ленин кулаками по балюстраде шарахать, так мы давай Бог орать: «Браво, Кшесинская!»
– Ай да молодцы! – покатился ротмистр со смеху.
– Уши бы тебе надрать за такие шутки, – буркнул Кромин. – Что, не побили вас?
– Собирались, – признался гардемарин. – Но милиция арестовать успела!
– Ещё не легче! Как же вас отпустили?
– Да очень просто… Они суд открытый учинили. Зашумели там, что мы контрреволюционеры. А мы, не сморгнув, объяснили, что в столице впервые, что указали нам дом знаменитой балерины, что стояли далече и, увидав в темноте танцующую фигуру, искренне подумали, что то и есть Кшесинская. Ну, они только руками развели и отпустили.
