– Где вы научились так хорошо танцевать? – спросила Эми.
– В Аргентине, Эми, я там вырос, мои родители живут там и сейчас, а я вот здесь, работаю в Берлине.
– Рудольф, а почему на вас такая форма? Разве в Германии ее можно носить открыто?
– У нас демократия, кто как хочет, так и одевается, мне нравится одеваться так.
– Рудольф, нагните голову, у вас что-то застряло в волосах, я уберу, – прошептала Эми.
– Зачем мне наклонять голову, я вас просто приподниму, и вы стряхнете с моих волос то, что к ним прилипло. Вы кажетесь такой пушинкой.
И Рудольф в танце поднял ее выше себя, Эми положила ему руку на голову, держала так несколько секунд, будто что-то стряхивая с волос, а потом попросила:
– Расскажи про себя, своих родителей. Опускай меня на пол, я все стряхнула с твоих кудрей, пойдем за стол.
– А может, еще один танец, только теперь обычное танго, согласна?
– Хорошо, только не прижимай меня к себе слишком сильно, у меня очень строгий папа, он дома меня начнет отчитывать.
Рудольф снова подозвал официанта:
– Пусть поставят обычное танго, длинное, и прокрутят раза два, – шепнул он ему на ухо. – А ее папочке принеси от меня грамм двести коньяку, чтобы не так пялился на нас.
Музыка продолжала играть, Рудольф прижал к себе Эми:
– Какая ты красивая, совсем не похожа на своего отца, он у тебя такой высокий, а ты такая маленькая.
– Я похожа на маму, она очень давно умерла, и теперь отец не отпускает меня ни на минуту от себя. Расскажи лучше ты про себя.
И Эми снова внимательно посмотрела немцу в глаза. – Ты хочешь знать мою родословную? Слушай: дедушка с бабушкой уехали из Берлина в тридцатые годы прошлого века в Аргентину, отец и мама моя родились уже в Аргентине после Второй мировой войны, ну а я родился тоже в Аргентине уже в 1987 году. Мой отец и мама врачи, врачами были и дед с бабушкой. Я вот только не пошел по их стопам, вернулся пять лет назад к дядьке в Германию, поступил в университет на филфак, изучал языки, теперь работаю переводчиком в одной фирме, перевожу с немецкого на испанский и английский документы. Эти три языка знаю хорошо, считай, что немецкий и испанский – мои родные, ну а английский с детства родители заставляли учить. А ты что окончила или где учишься?
– Вот так совпадение, знаешь, Рудольф, я ведь тоже учусь в Лондоне в университете на филфаке. Только буду учителем японского языка.
– Давай выйдем на улицу, воздухом подышим, а то здесь жарковато стало, я весь мокрый.
