– Хорошо, она останется в живых, – смилостивился царь, но тут же тихо сказал слугам, чтобы сын не слышал его приказа: – Отвести ее в пещеру, и пусть ждет. Если сын выздоровеет, то откроет вход, если нет, то пусть она навечно остается под землей в каменной могиле!
Счастливая, она лежала на алтаре Смерти. Если он останется жив, то и она будет с ним, а если Смерть, то вдвоем. Жить без него она уже не могла и не хотела. Девушка плакала и просила греческих богов, чтобы они спасли его от смерти.
– Возьмите меня в царство Аида, а он пусть живет! – молила обреченная. Но греческие боги оказались глухи к просьбе девушки, может оттого, что в эту минуту они помогали бежать из Тавриды Ифигении.
…Один за другим гасли светильники в пещере, как дни их любви. Светильников оказалось ровно десять. Остался гореть лишь один. Она, совсем истомившись, застыла в ожидании рокового исхода. Ждала, когда Тавр придет к ней – живой или мертвый. А тот со смертельной раной в горле мучился ровно десять дней. Умерли они в один и тот же миг. Могилы их оказались рядом – пещера была на вершине Ай-Николы, а каменный таврский ящик, куда захоронили его, у подножья горы.
ЗАСАДА ПО ДОРОГЕ НА ХАРАКС
Но житель гор, устроив цепь засад,
Где грабил фуры, где дубины махом
Кончал купца, где вырезал солдат -
Держал пути военные под страхом -
Л. Фирсов
…Разбивались о скалистые утесы мокрые ветры, прилетавшие сюда с далеких морских просторов. Серебряный прибой, как драгоценное ожерелье, сверкал пенным каскадом. Изорванная кромка берега таила маленькую бухточку, куда заходили римские военные корабли. Здесь, на высоком мысу, к которому сильное западное течение выносило корабли прямо от Фракийских берегов, светился маяк. Черной аспидной ночью горел яркий масляный светильник, предупреждая моряков об опасности скального берега.
Тут и поставили римляне небольшую крепость Харакс, окружив ее двойным рядом стен. Внутри крепости римляне с присущей им строгой прямоугольной планировкой построили каменные здания. Не забыли соорудить и традиционные термы, где легионеры собирались не только для мытья. Термы служили своеобразным клубом со спортивными залами. Конечно, Харакские термы намного уступали знаменитым термам Каракаллы в Риме, но и тут это заведение со всей римской обстоятельностью было продумано до мелочей.
Розовый фон Харакских терм чем-то остро и близко напоминал цвет окружающих охряных земель, где родился необыкновенный золотистый виноград, налитый солнечным светом.
