– Думаю. Но вряд ли ты будешь меня слушать…
– Так что, мне не жениться?
– Ну почему же. Не понравится – разведетесь. Тоже мне, проблема…
– С вашим-то опытом, – пробурчал Вова.
День свадьбы приближался. Я привез из Варшавы роскошный подарок, который нашел в секс-шопе: стринги из золотой сетки, украшенные стразами. Таких у него в коллекции точно не было.
А Вова… Вова становился все мрачнее. На мои вопросы отвечал, мол, все нормально. Наконец, я догадался.
– Твоя благоверная не хочет, чтобы я был на свадьбе?
Он утвердительно мотнул головой.
– Какие проблемы! Значит, меня там не будет!
– Но… – Вова умоляющее посмотрел на меня. – Вы не обидитесь?
– Ну что ты! Главное, чтобы тебе было хорошо!..
Надо ли говорить, что он тут же прижался головой к моей груди?..
– А вообще, знаешь, – засмеялся я, – у меня всегда была несбыточная мечта: совратить жениха на свадьбе.
– Ну, вы и извращенец! – выдохнул Вова.
В день Вовиного бракосочетания у меня с утра было мерзкое настроение, хотя я и уговаривал себя, что все нормально.
В студии тоже все не клеилось. Наконец, я заявился домой. Что-то здесь было не так. Ну да, конечно же, – в кресле сидел… Вова! Облаченный по случаю торжественного дня в смокинг, белую рубашку с бабочкой, брюки с шелковыми лампасами, черные шелковые носки, узконосые туфли, он выглядел очень соблазнительно. Но… Я ведь никогда не видел его дома одетым!
– Александр Владимирович… Саша… Я… Я не могу там быть…
Он поднялся с кресла, подошел ко мне, ну да, конечно же, уронил мне голову на грудь…
Потом слегка отстранился, хитро глянул и сказал, развязывая галстук:
– А сейчас вы, кажется, исполните свою несбыточную мечту!.. Ваш свадебный подарок я уже надел!
Уже которое утро я просыпаюсь один. Никто не вопит над ухом:
– На зарядку становись!..
Никто не стучит на кухне ножом…
Все просто. Витальку мы отправили на море – восстанавливать силы. Он бурно протестовал, но Вова коротко сказал:
– Надо…
Вообще, Вова в последнее время стал для Виталика главным авторитетом. Когда он считал, что наш повар переутомился, то просто взваливал его на плечо, говорил: «Не трепыхайся!», и нес в постель, где заботливо укладывал, как профессиональная сиделка. Мне он объяснил это просто:
– Все-таки, пацан из-за нас пострадал…
Теперь пацан раз по несколько на дню погружался в Мертвое море, и восторженно вопил по телефону:
– Как же здесь классно!..
А Вову пригласили в Голливуд! Растем! Он пытался упираться, мол, один не поеду, языка не знаю… Пришлось, как всегда, в авральном порядке натаскивать Вову в английском. Худо-бедно, но что-то он стал понимать, и мог объясниться. Ничего, в Штатах быстро научится. Это же стопроцентный вариант глубокого погружения, о котором нам когда-то талдычили на кафедре методики. Я обещал приехать попозже, когда закончу цикл передач перед летними каникулами.
