– Пожалуйте все к столу!
И лирре всё это показалось вдруг настолько возвышенно-благородным, что у неё перехватило дыхание. Вот откуда в Бине эта жила – подумалось ей, когда она, вместе с остальными, садилась за стол.
– Сначала мы должны вознести хвалу Великому Арионну, – строго сказала госпожа Танисти, когда все уселись, и особенно пристально посмотрела на Мэйлинн. Вольнодумие лирр было хорошо известно всем. Наверное, это была одна из причин (и далеко не самая последняя) вечного разлада между народами лирр и людей. Было видно, что, несмотря на глубокое почтение, которая женщина питала к Мэйлинн, она всё-таки не допустит в своём доме святотатства.
– Если достопочтенная хозяйка позволит, я бы хотела произнести молитву Белому Арионну на правах гостя, – смиренно попросила Мэйлинн, и лицо достопочтенной хозяйки просветлело.
– Для нас это будет великая честь, госпожа, – благодарно проговорила она.
Скрестив руки с раскрытыми ладонями на груди, как это делают все арионниты, лирра негромко произнесла:
– Мы благодарим тебя, Великий Арионн, за все блага и радости, что ты даёшь нам, а также за эту трапезу, которую мы разделим с моими друзьями во имя твоё. Приклони к нам и нашим близким лице своё, дабы не оставил ты нас в милости своей. И отврати же взор свой от недругов наших, дабы лишились они благодати твоей. Во славу твою преломляем мы хлеб сей. Да будет так.
– Прекрасная молитва, – со слезами в голосе прошептала госпожа Танисти. – Я ещё раз благодарю вас, прекрасная госпожа.
Лирра лишь преклонила голову. Удивительно, но она была растрогана почти до слёз. Между тем хозяйка дома взяла принесённый ею хлеб, и разломила его на четыре приблизительно равные части. Первую она с глубоким почтением протянула лирре, и та, ещё раз преклонив голову, приняла этот чёрный кусочек, словно величайший дар самого короля Матониуса. Второй кусок достался Бину, как будущему главе семьи, третий лёг на ладони Нары, а четвёртый госпожа Танисти оставила себе. И именно она откусила первый кусок, что стало сигналом для остальных. Даже лирра, чьё нёбо не привыкло к подобной пище, которая и в дороге, как мы видим, баловала себя пусть не изысканной, но вполне приличной едой, даже она сейчас откусила и прожевала свой кусочек. Более того, этот хлеб показался Мэйлинн достаточно вкусным. Хотя всё же она осторожно и незаметно положила недоеденный кусок на стол и потянулась, чтобы отломить от своего каравая.
Такая сказочная трапеза очень быстро вернула веселье за общий стол. Начались разговоры, смех. Нара ещё и ещё раз, с обожанием глядя на лирру, расспрашивала её о подробностях якобы совершенного ею подвига. Мэйлинн лишь улыбалась и кивала на Бина, мол, пусть он расскажет. А Бин заливался соловьём! С каждым разом история обрастала всё новыми подробностями, становилась всё драматичней и невероятней. В конце концов Мэйлинн стала мягко осаживать завравшегося юношу, пока его не ухватили за язык.
