Ещё раз, обнадежив девицу, отправили её принаряжаться, сами же приступили к мозговому штурму.
— Книжный магазин в вашем мегаполисе присутствует?
— Чего нет, того нет. В советское время был, потом под кафешку переделали. В хозяйственном канцтоварами торгуют. На почте журналы или газеты. В школе библиотека есть.
М-да. Самая читающая страна в Евразии, без учета Европы — что тут ещё сказать. Можно было бы подарить книгу с дарственной надписью — вроде и не взятка, и руны нарисовать проще простого, но не судьба. С новыми книгами в этом эпицентре культуры районного масштаба напряженка, и, тем более, с таким, чтобы понравились ученому мужу от сахарной промышленности.
— Не нравишься ты мне. Ушлый и мутный слишком. И фокусы твои мне не нравятся.
Как и ожидалось, убедить участкового оказалось куда сложнее, чем Вована. Но лед тронулся, как говорил незабвенный Остап Сулейманович: "апельсины начали загрузку в бочки". Эксперимент произвел впечатление, не на шутку озадачив Палыча.
— Чертовщина какая-то. Умом понимаю, что нельзя этому оболтусу увольнительную давать на Новый год, а как прочитаю заявление, так вроде наоборот получается. Гипноз прямо какой-то? — и смотрит на меня, настороженно не по-доброму, и прямо скажем, без особого восхищения. Таким взглядом опера оценивают аферистов, прежде, чем запечь их за решетку.
— Никакой это не гипноз. Это рекламные технологии, двадцать пятый кадр, суггестивное внушение и нейро-лингвистическое программирование. Можете в интернете почитать — на западе давно используется, да и у нас не редкость. Тем более, что вы ничем не рискуете — если откажут, то с чистой совестью сдадите меня в райотдел. Думаю, что полковник о генеральском звании давно мечтает, или премию выбить, или фонды на ремонт здания, или новый автомобиль получить.
Насчет полкана — это я наугад ляпнул, но судя по тому, как перекосило Палыча — попал в точку.
Старший лейтенант беззвучно выругался — ну не Мандельштама же процитировал по памяти, и согласился на авантюру.
— Но ежели чего — смотри у меня, — несколько неопределенно, но с чувством пригрозил, и тут же, попытался раскрутить на откровенность. Ай, да старый опытный жук — хитро усыпил бдительность, чтобы прижать быстрым и решительным напором.
Но и мы не лыком шиты.
— Ничего не знаю, никого не трогал. Ошибаются ваши свидетели — темно было, перепутали с кем-то. Да и зачем мне правление поджигать? Не было у меня мотива.
— Третьего дня кто подрался в бильярдной? Скажешь не ты? Вот тебе и мотив!
