Доклад назывался «Могут ли Америка и Россия сотрудничать?». Аналитики УСС отмечали, что самой главной целью Соединенных Штатов, равно как и России, является их собственная безопасность. «Цели США в войне не противоречат минимальным требованиям СССР, но они находятся в явном противоречии с его возможными максимальными требованиями, то есть с советизацией Европы и доминированием в ней». В отношении России УСС отмечало существование трех возможных альтернативных линий поведения США: 1) немедленное достижение компромисса с Россией, устранение существующих противоречий; 2) следование такой политике, которая не зависит от политики и стратегии СССР; и 3) «Мы стараемся повернуть против России все силы пока еще не разгромленной Германии, которая будет управляться либо нацистами, либо генералами…»
К чести составителей документа, третий вариант стратегии – о замирении с Гитлером – они отклонили. Отмечая большую вероятность того, что «к моменту окончания военных действий Россия будет иметь в Европе силы значительно большие, чем у США, Великобритании и их союзников вместе взятых», аналитики выдвигали следующие варианты наиболее приемлемых путей дальнейшего взаимодействия с Москвой: скорейшее начало боевых действий в Западной Европе, что было бы выгодно не только США, но и России; совместная оккупация Германии; участие СССР в войне против Японии и т. д. В заключение указывалось, что политика компромисса с Россией «может иметь огромные положительные результаты… Обязательным условием проведения такой политики является твердое согласие на открытие нами боевых действий в Западной Европе. Если же компромисса не удастся достичь, то Америке и Великобритании не останется ничего другого, как преследовать свои собственные цели, независимо от позиции Советского Союза. Однако и в этом случае открытие боевых действий в Западной Европе не может быть предметом для обсуждения» (см. док. № 5)>194.
Содержание этого документа, а особенно его заключительной части, хорошо показывает, что потенциал Красной армии вызывал у сотрудников УСС опасения, необходимость размышлять о действиях вне зависимости от позиции Советского Союза. В известной мере такой вариант учитывался и Ф. Рузвельтом, о чем свидетельствует его решение не информировать Москву о ведущихся в США исследованиях в области создания атомной бомбы («Манхэттенский проект»). Эту «дубинку» американский президент оставлял про запас. Однако медлить с открытием второго фронта западные союзники уже не могли. Для США и Великобритании этот вопрос приобрел геополитический характер. Оттягивать высадку и дальше означало пойти на риск подрыва своего влияния на большей части континента, когда существовала вероятность, что СССР сможет самостоятельно добиться победы над Германией и захватить ключевые районы Европы. Уместно в этой связи заметить, что советские требования об открытии второго фронта свидетельствовали об обратном. Каких-либо планов наступления Красной армии в центральные районы Европы не существовало.
