Настоящая книга посвящена одной из ключевых проблем союзного взаимодействия в годы Второй мировой войны – взглядам и планам руководства США на роль и место СССР в послевоенном устройстве Европы, которые определяли важнейшее содержание принимаемых в Вашингтоне решений по военным, территориальным и политическим вопросам в этом регионе мира. Эта тема требует сегодня новых подходов к анализу традиционных и специфических механизмов принятия решений теми структурами и персоналиями, которые несли ответственность за разработку курса в отношении СССР в годы войны, объективного взгляда на истоки явлений, произошедших в мире в послевоенное время, в период холодного противостояния западного и советского блоков.
Действия лидеров ведущих западных стран (прежде всего США) становятся более прогнозируемы в результате изучения ранее неизвестных широкой общественности документов американского происхождения 1941–1945 гг. Оставаясь наиболее мощной в экономическом и военном плане державой, США обладают и особой ответственностью за устойчивость системы безопасности на планете, становление которой тесно связано со взаимодействием с СССР в годы войны. В ближайшем обозримом будущем цена принятия Америкой своих внешнеполитических решений останется чрезвычайно высокой, а в условиях появления перед мировым сообществом новых угроз многое будет зависеть от того, сумеют ли США поддерживать взаимовыгодное сотрудничество с Россией, учитывать и уважать ее национальные интересы, разрешать имеющиеся противоречия, исходя из положительного и отрицательного опыта времен совместной борьбы против фашизма.
Анализ американских оценок и прогнозов действий СССР в отношении будущего Европы и послевоенной системы международной безопасности рассматривается во взаимосвязи с американскими взглядами и расчетами на общие контуры послевоенного устройства мира, роль и место в нем каждой из ведущих мировых держав, их границ и влияния после окончания глобального конфликта. Выделяется такая сложная и неоднозначная тема, как освещение побудительных мотивов, решений и суждений относительно Советского Союза главного действующего лица в руководстве США военных лет – президента Ф. Рузвельта. Все это помогает сегодня ответить на вопрос, почему Америка пошла на сближение с Советской Россией и до каких пределов она готова была с ней сотрудничать. Здесь мы также неизбежно выйдем и на более глубокую, не менее важную проблему – явился ли послевоенный раздел континента логичным завершением противоречий между целями СССР и западных союзников, обозначившимися еще при жизни Рузвельта, либо внешнеполитическая доктрина Г. Трумэна в европейских делах (в годы президентства которого весь комплекс отношений между двумя странами развивался в условиях жесткой конфронтации) кардинально отличалась от расчетов своего предшественника? Исследование, касающееся темы ответственности великих держав за начало холодной войны, будет неполным без изучения этой весьма неоднозначной дилеммы.
