К извещению приложена справка:
В извещении упоминается имя Кузебай Герд. Это был удмуртский (вотяцкий) поэт, с которым Василий Петрович сотрудничал в 20-е годы, в частности, под их общей редакцией вышел сборник [20].
* * *
После прочтения всех приведенных выше писем все же возникает множество недоумений:
(1) почему дело против Василия Петровича возбуждено НКВД Коми АССР — он уехал оттуда в начале века, редко и ненадолго приезжал туда и ни с кем не имел переписки;
(2) как велось следствие — применялись ли пытки;
(3) была ли смерть спонтанной или она была спровоцирована какими-то особыми обстоятельствами;
(4) как же все-таки найти его могилу?[63]
(5) Почему в Прокуратуре Коми АССР нет сведений о том, что обвинение по первому аресту было снято еще в 1933 году (его, как выяснилось, не оказалось также и в Военной прокуратуре Уральского военного округа); видимо, оно сохранялось в тайне как дискредитирующее Коллегию ОГПУ, вынесшую обвинение, не обоснованное даже по тем временам;
(6) если уголовное дело было прекращено за смертью обвиняемого, то в чем юридический смысл реабилитации? Какой смысл реабилитировать того, кто не был осужден?
(7) Почему не согласуются даты: Прокуратура Коми АССР сообщает о реабилитации, состоявшейся 15 июня 1955 года, а Военная прокуратура Уральского военного округа только 14 сентября того же года сообщает о передаче дела для рассмотрения в Трибунал. И при чем здесь Военный трибунал, если дело, как это следует из последнего письма, предназначалось для рассмотрения Особым Совещанием НКВД СССР?
Но есть еще и другое, трудно поддающееся пониманию обстоятельство. Вскоре после гибели Василия Петровича к его вдове пришел человек в штатском и сообщил, что обвинение с Василия Петровича было снято перед его смертью и что в анкетах ничего предосудительного писать не надо. Кто был этот человек в штатском— может быть, сам следователь, ведший дело? Но тогда это уже сюжет в стиле Достоевского.
