Так что я запутался. Не знаю, кому верить. С одной стороны – Фехт, да и Скарелл, наверное, тоже, считают, что Фэкор куда более свободная страна, чем Глинтия, и что нас там примут. С другой стороны, рассказы дяди Аматты вызывают у меня страх до дрожи в коленках. И я не знаю, кому верить. Порой меня тянет смириться и принять свою судьбу, но… Теперь я понимаю, что дело не только во мне. Дело в Экоре, которого братья заставляют быть их Источником. Дело в Фехте, который лучше многих Благородных, умнее, способнее, а вынужден носить рабский ошейник, и терпеть издевательства от всех, кто хоть на волосок выше его по положению. Дело в искалеченном Скарелле, который уже шесть лет не видел солнца, и добро бы только это. Не говоря уже о незавидной судьбе, которая лично меня ждёт в Семье Вингорха. И пусть Фэкор только красивая мечта, за которую мы можем заплатить своими жизнями – мы не можем не попытаться. Потому что то, что нас ждёт – это не жизнь. Это жалкое никчемное прозябание.
Так я думал, когда ехал рядом с братьями после грандиозной утренней ссоры. Я же не мог не высказаться, когда увидел бледного утомлённого с кругами под глазами Экора. Великие Небеса, ему даже идти было трудно. Нет, я всё понимаю, поединок – поединком, но сейчас их Магический резерв заполнен под завязку, и они просто скидывают Силу в браслеты-накопители! Но Дальхем привычно велел мне, чтобы я заткнулся, и не лез не в своё дело, а Дальхаш промолчал. Так что некоторое время ехал рядом с братьями и думал эти невесёлые думы, а потом просто отстал от них, сделав вид, что направился в хвост колонны, и подъехал к повозке Экора.
Здесь я отметил, что он выглядит уже лучше, чем утром, видно всё-таки сон восстановил утраченные силы, и мы немного поговорили. Я рассказал Экору о браслетах-накопителях, потом мы угостились булочками и соком из запасов Фехта, а потом меня позвали братья – мириться.
Да, мы помирились. Но осадок остался. А ещё более мне было неприятно, когда братья поспорили с Благородным Иггиалем, что их Источник сможет вести себя за столом не хуже Благородного. Иггиаль сплетник и обожает всякие пари, тем более, что ему давно нравилась золотая пектораль* Дальхема с изображением птиц и бегущих лошадей. Вещица действительно редкая и уникальная, можно сказать фамильная драгоценность, носить её имеет право только старший в Семье. Это со стороны Иггиаля была неслыханная наглость, но Дальхем согласился, только потребовал, чтобы Иггиаль поставил на кон что-нибудь не менее ценное и редкое. Ну, тот согласился, и поставил на кон свой фамильный перстень с кроваво-красным камнем, который может менять цвет на зелёный и голубой.
