Как и следовало ожидать, мой протест не привёл ни к чему. Дальхем сказал, что моя помолвка – не более чем важный политический ход, что до моего совершеннолетия остаётся целых три года, а за это время многое может измениться, и чтобы я не волновался, он меня в обиду не даст. Так что я должен быть послушным братом и подставить в нужный момент руку, чтобы Вингорх надел на неё помолвочный браслет. Но я был слишком зол, чтобы остановиться и закричал, что это не помолвочный браслет будет, а рабский ошейник, и что Дальхему хорошо – ему не придётся подставлять Вингорху ни руку, ни задницу.
Ну и тут же получил от брата по полной программе и даже с избытком. Никогда Дальхем не наказывал меня столь сурово, более того, он заявил, что если я буду протестовать, то отправлюсь в замок Вингорха сразу после помолвки в целях моего послушания и вразумления. Так что мне осталось только поблагодарить брата за справедливое наказание и покинуть его покои.
Меня трясло, я с трудом сдерживал слёзы. Не боль наказания заставляла меня страдать. Меня только что предали. Предали те, кому я больше всего доверял – мои братья.
POV Егора.
Да, меня не оставили без внимания и этой ночью. Но, как ни странно, я даже испытал что-то вроде благодарности к шустрым братишкам – то жуткое безразличие, в которое я начал впадать после всех дневных событий, напугало и меня самого. То есть не напугало даже… Умом я понимал, что это последствия эмоционального шока, что с этим надо бороться, но меня словно окутывало ватным коконом – слой, ещё слой… Ещё немного – и я совсем перестану что-либо ощущать, стану покорной куклой, которая живёт так, как ей укажут и делает только то, что угодно её хозяевам.
Но тут явились слуги с водными процедурами, а затем и братья. Как бы я ни был безразличен, я почувствовал, как напряжённо они себя чувствуют. Казалось, ещё немного, и в воздухе начнут мелькать маленькие шаровые молнии, как между ручками прибора из кабинета физики.
Моё безразличие братишек неприятно удивило, и тогда Дальхем взял со столика чашу с тем самым гадким зельем, которое я так упорно отказывался пить, сжал мне челюсть, велел Дальхашу, чтобы держал меня покрепче и буквально влил эту пакость мне в рот. Результат не замедлил себя ждать, но вместе с неестественным возбуждением пришла и ненависть. Я словно со стороны наблюдал за собственным покорно изгибающимся телом и чувствовал всё…
Ватный кокон исчез, я вновь стал самим собой и отчётливо понял, что я не сдамся. Я не останусь здесь. Это место не для меня. И я найду способ сбежать. И сбегу не один. Фехт и Скарелл тоже не должны оставаться здесь. А если нас убьют при попытке к бегству, что ж – так тому и быть. По крайней мере, я умру не в неволе.
