И тут в коридоре раздались громкие шаги и пьяные голоса.
- Стражники! – воскликнул Фехт, - Что делать?
Я совсем растерялся, но тут не потерявший самообладания Скарелл быстро скомандовал:
- Под кровать! Прячьтесь под кровать! И молчите ради Небес, что бы ни случилось!
Фехт шустро схватил меня за запястье, и мы нырнули под кровать. Она оказалась достаточно широкой, чтобы мы спрятались под ней даже с относительными удобствами. И самое время. Дверь в комнатушку Скарелла распахнулась, и густой пьяный голос произнёс:
- Ну что, Обрубок? Соскучился?
* Дорогие читатели, не надо исправлять падеж слова “источник”, ведь здесь имеется в виду существо живое и одушевлённое. Поэтому именно Источника.
========== Глава 11. Слишком много. ==========
POV Егора.
Дверь в комнатушку Скарелла распахнулась, и густой пьяный голос произнёс:
- Ну что, Обрубок? Соскучился?
Остальные двое… Трое… просто загоготали этой удачной шутке.
Честно говоря, я не смог слушать дальше. Вот просто не смог, и всё. Я заткнул уши, закрыл глаза и изо всех сил старался не закричать. А вот Фехт всё слышал. Мы лежали под кроватью, он прижал меня к себе, я уткнулся лицом в его шею и чувствовал, как его трясёт. А ещё он плакал и я ничего страшнее в жизни не переживал чем эти беззвучные, бессильные слёзы. И ещё чувствовал, как меня заполняет ненависть. Даже не к этим тупым ублюдкам – они же просто животные, цепные псы своих Господ, готовые любого порвать за сытную кормёжку, тёплую конуру и возможность получить удовольствие с беззащитным существом вроде Фехта или Скарелла. Я ненавидел тех, кто сделал таким этот мир – мир, где сильные вволю измывались над слабыми, где для того чтобы выжить, слабый должен был унижаться, где наказанию подвергался не тот, кто виноват, а тот, кого было удобнее наказать. Ненависть моя была так велика, что я боялся, что она разорвёт меня. Но нельзя ненавидеть абстрактно, и моя ненависть обратилась на моих мучителей – Дальхема и Дальхаша. Я мысленно желал, чтобы они испытали то же самое, что и несчастный Скарелл.
Тем временем кровать над нами перестала содрогаться, и я рискнул отнять ладони от ушей. Точно, местные вояки получили своё и теперь собирались на выход, попутно отпуская шуточки насчёт Обрубка – так они называли Скарелла, и это унизительное мерзкое прозвище больно было слышать даже мне, что уж говорить о Фехте, или о самом Скарелле. Суки… Будто им мало того, что они уже проделали…Наконец мягко стукнула входная дверь, и тихий голос Скарелла произнёс:
