– Вот как? – брови Эдуарда Лайонса удивленно поползли вверх. – Ваши слова – полнейшая чушь, при чем тут дискредитация? Но хотя бы и так, только я отнюдь не наклеиваю ярлыки. Я попросту называю вещи своими именами, а это – несколько другое дело, а? Не удастся, говорите? Почему, позвольте узнать?
– Допустим, некий инцидент с участием нашего водолаза действительно произошел. Я выступлю на заседании МОК, в этом вы мне помешать не сможете. Возможно, я даже принесу извинения. В том случае, если до той поры не появятся оба наших человека и не поведают свою версию случившегося. Но в любом случае я сделаю публичное заявление: любые действия двух участников нашей экспедиции являлись их личной инициативой.
«Ну-ну, поможет тебе это, – злорадно подумал американец. – Как же, жди! Надеешься, что появятся твои люди? Это вряд ли. Бородатый с того света свидетельских показаний не даст. А второй, скорее всего, там же. На том свете. Не мог он выжить! Холод, льды, до земли далеко… Никто не появится».
– Желаете выступить на заседании МОК? Отчего бы нет? – сказал Лайонс. – Я и в мыслях не держу мешать вам. Как раз наоборот. Мы предоставим вам такую возможность.
«Чтобы ты еще основательнее опозорилась. Села в дерьмовую лужу. Вместе со структурой, которая тебя сюда направила. То есть с вашим паскудным национальным комитетом!» – мысленно закончил он.
– А теперь доставьте нас обратно. К нашему острову. Мне необходимо еще раз связаться с господином Роттенбергом, – голос Людмилы Белосельцевой был холоднее ледяной воды, кипящей за бортом катера.
Вновь американец и кореец недоумевающе переглянулись. Вот ведь дался ей Фриц Роттенберг!
Характер погоды вблизи северной оконечности Антарктического полуострова окончательно испортился. С запозданием в шестнадцать часов мрачные прогнозы мистера Эдуарда Лайонса, которыми он оправдывал свое нежелание дать российской экспедиции вертолет, начали сбываться. Над Южной Атлантикой и морем Уэдделла закружилась воронка гигантского циклона. Стоковые ветра антарктического купола сталкивались с массами более теплого атлантического воздуха. В атмосфере творилось черт знает что, барометрические и температурные показатели менялись чуть ли не ежеминутно. Не в лучшую сторону менялись…
В такую погоду в океан лучше не выходить даже на большом и надежном судне – Антарктика шутить не любит. А уж на крохотной надувной лодочке с двадцатисильным подвесным мотором, примерно на такой же, на какой подходил тремя сутками ранее к «Кассиопее» Хуан Педро Лопес… На скорлупке несерьезной!.. Законченным безумцем надо быть. Ненормальным.
