Кому же подобное поведение подчиненного понравится? Адмиралы Сорокины встречаются редко… Это Петр Николаевич, когда дело касалось работы, не обращал внимания на должности, звания и чины.
Вот и придерживали Полундру на служебной лестнице, благо формальных поводов для этого Павлов давал сколько угодно. Тут даже Сорокин ничего поделать не мог, и без того Полундра считался его любимчиком.
Сорокин только досадливо морщился, когда до него доходили слухи об этом. Ага, побольше бы таких адмиральских любимчиков! Чему завидовать? Тому, что самая головоломная боевая работа, самые сложные, почти невыполнимые оперативные задачи неизменно сваливаются на голову старшего лейтенанта Сергея Павлова? Тому, что у старшего лейтенанта Павлова боевых наград столько, что иному каперангу не снилось? Так они честно заработаны.
Сам Полундра искренне недоумевал, когда подобные разговоры затевал кто-либо из его сослуживцев, не обремененный лишним умом. Прояви, дружок, себя в деле, покажи себя асом подводного боя – и будут тебе мои «привилегии» по полной программе, так, что только держись!
Словом, Сорокин не без основания считал, что с Полундрой поступают несправедливо, не давая ему подниматься по служебной лестнице так быстро, как он того заслуживал.
Так вот, своей манерой общаться с Полундрой, тем, что Павлов был одним из немногих людей, который мог в разговоре говорить ему «Петр Николаевич», Сорокин словно бы немного компенсировал эту несправедливость.
– Можешь не трудиться, Сергей, – слегка усмехнулся адмирал Сорокин. – Ты хочешь спросить, при чем тут мы, верно я угадал?
– Вот именно, – кивнул Полундра. – Мы ведь ВМФ, а не ведомство моего тезки! Спасательные операции скорее по их части.
Они сидели за рабочим столом начальника учебно-тренировочной базы «Головинка» втроем: адмирал Сорокин, старший лейтенант Павлов и дама, которую Петр Николаевич представил как Людмилу Александровну Белосельцеву. Она покуда не вмешивалась в разговор, не сказала еще ни слова, лишь время от времени поднимала на Полундру загадочный, какой-то изучающий взгляд своих красивых темно-карих глаз.
«К чему бы здесь эта миловидная спортивная чиновница? – думал Полундра. – Представитель НОК, или кто она там? Что-то я забыл: яхтинг – олимпийский вид спорта? Или нет? Кажется, да. Впрочем, куда более странно другое. Петр Николаевич – фигура о-го-го какая! И вот он прилетает сюда из Москвы из-за рядового, вообще говоря, несчастного случая. Разбираться с которым, кстати, совершенно не наше дело. Мы все больше не спасаем, а вовсе даже наоборот… Неужели у Сорокина поважнее работы не нашлось?»
