Некоторое время Алильена безучастно жевала все подряд, запивая чуть теплым отваром, налитым из фляжки, потом снова глянула прямо в глаза Инка и презрительно усмехнулась:
— Понимаю, ты мне не доверяешь. Думаешь, я сдамся им и отправлюсь к дяде?
— Нет, так я не думаю, — уверенно качнул головой искусник. — Просто оставил ему тайный приказ, когда усыпил там, в тоннеле. И теперь мне достаточно позвать, чтобы он срочно полез в кустики. Тогда у меня еще не было никакого плана, я сделал это просто так, на всякий случай, ведь никогда не знаешь, какие зелья пил твой враг и в какую реакцию с твоими собственными снадобьями они вступят. Впрочем, кому я рассказываю? Отец тебе небось сто раз это повторял. Дай еще кусок хлеба… спасибо. Ну а теперь давай поговорим о вчерашнем случае или о чем-нибудь другом. Ты сегодня меня упрекнула, что я потратил время на лицедеек, и совершенно права. Я действительно виноват, нужно было взять тебя с собой, прости. И если у тебя есть ко мне еще какие-то вопросы, лучше все их обсудить прямо сейчас…
— Инк! — зло прервала его ученица. — Прекрати объясняться со мной, как с больной. А Дайг правильно на меня рассердился, я тебя ударила… сильно.
— Куда? — заинтересовался искусник. — По голове?
— По щеке! В тот момент мне страшно хотелось тебя отлупить… Ну и почему ты так веселишься?
— Нет, я не смеюсь, — поспешил успокоить ее искусник. — Просто я тебя понимаю.
— Да? — желчно ухмыльнулась Лил. — Как я тебе завидую! А вот я себя понять не могу, и уже довольно давно.
— Но Алильена…
— Не перебивай, — мрачно сверкнула глазами магиня и, отвернувшись, обреченно добавила: — Раз сам завел разговор. Тебе кажется, будто я не вижу, как смешно и глупо выглядят со стороны мои чувства? Так вот, ты ошибаешься. Я давно ощущаю себя грязной нищей попрошайкой, хватающей прохожих за рукава и умоляющей дать хоть гнутый медяк. Раньше, когда я читала книжки и слушала рассказы подруг, мне казалось, что любовь — это такой волшебный праздник. Она наступит, и все вокруг засверкает, цветы зацветут, а птички запоют. Теперь я точно знаю, все это наглая ложь. Любовь — это проклятое чувство, приносящее только беспрерывную боль, унижение и отчаяние. Мне давно уже не хочется тебя любить, и временами я тебя просто ненавижу. Но поделать ничего не могу, это сильнее меня. И сильнее моих зелий… я ведь сделала отворотное и усилила так, что стаканчик светился. А потом выпила до дна и легла спать.
Инквар только зубы сильнее стиснул, костеря себя всеми словами, какие вслух даже произнести никогда бы не осмелился. Каким, оказывается, он был слепым и самонадеянным болваном!
