Первые три дня в «Говорящих Камнях» были прекрасными, и в глубине души у Ральфа стала крепнуть надежда на то, что отпуск пройдёт без происшествий.
Свежайший домашний завтрак сменялся поездкой в город и посещением лекции профессора Чарльстона, затем дорога обратно и отменный обед. После приёма пищи была сказочная прогулка по пожелтевшей дубовой алле и похлопывание нового друга по треснувшей коре.
Остаток дня Ральф проводил в изучении заметок, сделанных утром на лекции, и чтении «Легенд и мифов древней Греции» русского историка Николая Куна. Небольшая книга с забавными иллюстрациями была подарком Стояна и, изучая её, Ральф невольно возвращался мыслями на тёплое море.
Вечером третьего дня, после прогулки по аллее, Ральф вернулся в пансион в романтическом настроении и позволил себе немного коньяку в пузатом бокале. Затем Ральф отправился в мягкую постель, где через приоткрытое окно ему напевала колыбельную дубовая аллея: «Брушкого-брушкого– кручччо-глышшшшш-прологышшш».
Утро четвёртого дня началось как обычно. Ральф умылся и сделал несколько невнятных движений, которые он называл утренней зарядкой. После этого наш герой оделся, открыл настежь окно своей комнаты, и благодушная улыбка осветила его сонное лицо. Октябрьское утро было великолепным!
Затем был завтрак. Хозяйка отеля лично приготовила Ральфу яичницу из трёх яиц и поджарила бекон. Неопределённого возраста тётушка, с застывшей улыбкой на лице, поставила поднос с завтраком перед Ральфом и пожелала приятного аппетита. Вслед за этим она нагнулась к своему гостю и прошептала в ухо странные слова:
– Вы часто гуляете по дубовой аллее, Ральф. И гуляете один. Вам не стоит забывать легенд «Пропавшего путника». У нас три аллеи. Гуляйте по ним по очереди.
Ральф посмотрел на хозяйку и, как обычно, встретился с её застывшей на лице улыбкой. Воспитанный гость улыбнулся в ответ и, поддерживая игру, шёпотом ответил:
– Хорошо. Обещаю вам, что сегодня после обеда, я пойду гулять по тисовой аллее.
Хозяйка со счастливой улыбкой посмотрела на своего гостя, как на послушного мальчика, а сам Ральф подумал про себя, что хозяйка отеля явно переигрывает.
Третья лекция профессора Чарльстона была бы, как всегда, на высоте, если бы не одно, но очень большое НО. После блистательного доклада о неизвестных подвидах Махаона, профессор перешёл на тему, которая не была заявлена в плане. Учёный стал рассуждать о размножении крылатых насекомых, и его мысли касательно партеногенеза были, по меньшей мере, странными. Они очень сильно расходились с теми учениями, которые были описаны во всех трудах по энтомологии, и уже давно являлись догмами. Профессор Чарльстон набрался смелости утверждать, что никакого партеногенеза не существует! Это было неслыханно! То, что произошло с залом, полным «книжных червей», после такого заявления, можно было бы сравнить с восстанием Спартака в древнем Риме. Учёные умы, собравшиеся на лекции старого профессора, вопреки всем этикетам научного сообщества, выкрикивали слова несогласия и возмущения, а некоторые (просто, неслыханно!), в знак протеста, покидали лекцию. Ральф не относился ни к первым, ни ко вторым. Он терпеливо дослушал выступление профессора до конца и затем, пребывая в слегка ошарашенном состоянии, знакомым маршрутом отправился в свой деревенский отель. Слова и доводы старика Чарльстона не выходили из головы страстного любителя насекомых.
