А как быть, продолжала рассуждать Джин, с красотой, о которой говорил Мансарт, и нищетой, которая мешает людям оценить ее? Как преодолеть это противоречие? Этот вопрос неотступно преследовал ее. Но первоначальный замысел Джин заключался в том, чтобы с помощью науки получить истинное представление о социальном аспекте этого вопроса и, сделан соответствующие выводы, найти основу для прогнозирования. От своего замысла она не отказалась.
Мануэл Мансарт проявлял интерес к проблемам экономического развития негров, несмотря на то что его мысли неизменно возвращались к сложившимся у него новым взглядам на красоту и устройство мира. Он одобрил намерения Джин изучить негритянскую проблему на широкой научной основе. Ему хотелось, чтобы негры принимали участие в развитии промышленности, занимавшей в современном мире господствующее положение. Но в то время он не видел ясного пути к этому и, не заглядывая далеко, стремился, чтобы преподаватели и студенты его колледжа получали более широкое представление о современном мире, в котором они живут.
Между тем у Мансарта стало складываться представление о мире как о едином доме, созданном для всех людей. Мансарт постепенно освобождался от своего узкорасового мировоззрения. Он стал думать о себе как о представителе всего человечества, а не просто как об американском негре, противостоящем миру белых. Размышляя о своих ближайших задачах, он пришел к выводу, что можно было бы предпринять кое-какие шаги в новом направлении, сделав более красивым и благоустроенным государственный колледж в Мейконе и отразив тем самым свои взгляды на красоту и гармонию жизни. Его планам мешало растущее беспокойство, вызванное напряженным положением в Европе и предчувствием возможной войны. И все-таки он старался сосредоточить свое внимание на более широком понимании задач цивилизации, на проблемах объединения человечества в одно целое, на призыве к человеческому долгу и установлению порядка мирным путем. Мансарт не верил, не мог поверить в то, что разразится новая мировая война.
Он сказал самому себе, а затем повторил и Джин:
— Просто немыслимо, чтобы цивилизованные люди затеяли еще одну мировую бойню!
Джин задумчиво посмотрела на него и сказала:
— Я не очень уверена в этом, ректор Мансарт. Даже совсем не уверена. Видите ли, вся беда в том, что проблема, которая привела нас к первой мировой войне, так и осталась нерешенной; это проблема эксплуатации отсталых районов земного шара в интересах Западной Европы и Северной Америки и использования колониальных прибылей для урегулирования рабочего вопроса в империалистических странах. Все, чего мы добились в первой мировой войне — или казалось, что добились, — так это того, что Германия не смогла участвовать наравне с Францией и Англией в эксплуатации колоний. А теперь, как вы видите, наша победа рикошетом бьет нас самих. Германия и Италия настаивают не только на полном равенстве с другими империалистическими державами, но, судя по всему, стремятся к мировому господству.
