- Как это - в оглобли?
- А так. Он пас бил, а автомат положил на бочку. А Ваня шел. Видит, нас бьют. Он схватил автомат и говорит: «Фриц, в оглобли!» Фриц испугался. Мы на нем проехались к речке. А в воду он сам влетел. Телега его толкнула.
- Ох, беда с этими ребятами,- вздохнула Ганна.
- Ванюшу тоже били? - спросила Зинаида Сергеевна.
- Фриц не знает, откуда Ваня, из какой деревни.
- Ну, спасибо, Анна Петровна,- забеспокоилась Зинаида Сергеевна.- Я пойду…
- Останьтесь переночуйте. Куда вы насупротив ночи?
- Не могу, спасибо…
- Да ведь, Зинаида Сергеевна, идти опасно. По дороге задержат. Ходить ведь не разрешается.
- Пойду. Сына хочется повидать скорее.
- Понимаю. Тогда вот что… Мишенька, обуйся, проводи тетю.
- Дорогу я знаю…
- По той нельзя, золотце. Он проведет вас через лесничий двор на днепровский сплав. Там никого не встретите.
Миша надел поношенные солдатские башмаки, и они вышли во двор. Из-за леса поднималась румяная, как колобок, луна. Тишина. Лишь где-то в деревне играли на губной гармошке.
- Они там,- показал Миша в сторону, откуда доносилась музыка.- Немцы…
Миша уверенно вел Зинаиду Сергеевну полевыми и лесными тропинками. Иногда приближались к шоссе, и тогда становился слышен шум машин, гортанные голоса немцев.
По просьбе Зинаиды Сергеевны Миша еще раз подробно рассказал, как Фриц заставил их возить воду, как Ваня выручил ребят и его, Мишу.
Наконец подошли к Веселой Поляне. В деревне стояла мертвая тишина. Ни из одного окна не пробивался свет. Не слышно было ни веселых голосов, ни песен, как бывало, когда Зинаида Сергеевна приезжала в отпуск.
- А у наших не стоят солдаты? - спросила она.
- Не знаю. Я посмотрю,- ответил Миша. Он подкрался к окну, прислушался и, вернувшись, сказал: - Тихо. Может быть, спят? А дверь открыта.
Зинаида Сергеевна осторожно подошла к дому. Вдруг в темноте кто-то негромко застонал.
- Что это?- вздрогнула Зинаида Сергеевна.- Не с Ваней ли что?
Она решительно вошла в сени.
- Мама!
Стоп повторился.
- Здесь кто-то лежит…
Зинаида Сергеевна переступила через лежащего, вошла в дом, разыскала в печурке коробок и дрожащими руками зажгла спичку.
У порога в луже крови лежал Смоляк.
- Помогите,- простонал он.
- Это Смоляк, здешний староста,- узнал лежащего Миша.
- Что с вами? - наклонилась Зинаида Сергеевна.
- Я ранен.
- А Ваня где?
- Не знаю. Его не было.
- А бабушка?
- Не знаю.
Зинаида Сергеевна завесила окна, зажгла лампу. Из кованого сундука достала чистые рубашки, порвала их, перевязала рану Смоляка.
