А женщина бормотала себе под нос, дрожа от обиды и ярости:
— Стало быть, я не умею?.. Вот я ему, сукину сыну, покажу, как это я не умею.
Что делать, спросил себя Криб. Видно, придется уйти. Просто повернуться и уйти. Невозможно разговаривать с этой женщиной. Невозможно допустить, чтоб она стояла голая на холоде. Но он почувствовал, что не может уйти.
Он спросил:
— Мистер Грин здесь живет?
Но она все бормотала себе под нос и ничего не слышала.
— Это квартира мистера Грина?
Только теперь она скользнула по нему злым пьяным взглядом.
— Вам чего?
Она сразу же отвела глаза, налитые кровью от ярости. Удивительно было, как это она не продрогла.
— Я доставляю пособия.
— Ну и что с того?
— Принес чек для Талливера Грина.
Теперь до нее дошел смысл его слов, и она протянула руку.
— Нет-нет, это для мистера Грина. Он должен расписаться, — сказал Криб.
Но как заставить этого Грина расписаться?
— Давайте сюда. Он не может.
Криб в отчаянии только головой покачал, вспомнив, как старательно мистер Филд удостоверил свою личность.
— Я не могу отдать вам чек. Только ему в руки. Вы миссис Грин?
— Может, да, а может, и нет. Кому какое дело?
— А сам он наверху?
— Угм. Полезайте туда, дурак несчастный.
Конечно, он был несчастный дурак. И само собой, ему нельзя идти наверх, потому что Грин, скорей всего, пьян и валяется нагишом. Того и гляди он сам выйдет на площадку. Криб с надеждой поднял голову. Глухая коричневая стена уходила вверх. Пусто! Там пусто!
— Когда так, проваливайте к чертовой матери! — услышал он ее крик.
Он держал ее, голую, на холоде, для того чтобы вручить чек на топливо и одежду. Она не замечала холода, но у него от мороза и стыда горело лицо. Он попятился.
— Скажите ему, что я приду завтра.
— Проваливайте к чертовой матери! Чтоб духу вашего тут не было. Чего шляетесь по ночам? Чтоб духу вашего не было!
Она так разевала рот в крике, что был виден длинный язык. Она стояла, растопырив ноги, в длинной, холодной, похожей на ящик прихожей, одной рукой держась за перила, другой — за стену. И весь дом был тоже похож на ящик, высокий, кое-как сколоченный ящик, застывший в морозном воздухе, среди неприветливых, холодных огней.
— Если вы миссис Грин, я отдам вам чек, — сказал он, решившись.
— Тогда давайте.
Она взяла чек, зажала в левой руке поданную вместе с ним ручку и попыталась расписаться на квитанции, приткнув ее к стенке. Криб озирался, словно боясь, что его примут за сумасшедшего, и тут ему померещилось, будто кто-то стоит на груде старых автомобильных покрышек возле соседней лавки, где продавали подержанные запасные части.
