для него самая почтенная фигура в деревне.
Подогретое сакэ делает гостей разговорчивыми. Сато ждет, когда его будут расспрашивать о службе и последних подвигах армии, но гости наперебой начинают делиться собственными впечатлениями.
— Перед тем как идти в сражение, — вспоминает господин Ямадзаки, — росскэ нагревают над кострами свои шубы… Однажды возле Куачензы…
Всем известно доблестное поведение господина Ямадзаки в стычке с казаками, когда на одного учителя напали шесть великанов в бараньих тулупах, но никто, из боязни проявить неучтивость, не прерывает рассказчика.
Наконец Сато получает возможность говорить, по все рассказы, приготовленные заранее, когда он поднимался по тропинке, вылетели у него из головы.
— У них трехмоторные самолеты, — начинает он невпопад. — Мы видели их каждый день…
— Они купили их на деньги от Китайской дороги! — с возмущением кричит учитель. — Купили во Франции… Вы видели закрашенные знаки французов?
— Нет… Они были высоко.
Наступает пауза.
— Я всегда предсказывал ему повышение, — бормочет господин Хаяма, бесцеремонно почесываясь.
— Вы знаете новость? — спрашивает писарь. — Сегодня умер полицейский Миура. Говорят, от разрыва сердца. Он сильно огорчался последнее время.
Несомненно, что господин Миура, весельчак и бабник, мог умереть не от огорчения, а только от пьянства, но слушатели почтительно склоняют головы.
— Теперь освободилась вакансия… Если соединить настойчивость и хорошие рекомендации…
Все многозначительно смотрят на Сато. Отец — с гордостью, соседи — с почтением, Юкико — с испугом: она не может даже представить брата с такой же толстой красной шеей, как у господина Миура.
— Надо подумать, — говорит Сато с важностью, хотя чувствует, что готов сию минуту бежать в канцелярию. — Я подумаю, — повторяет он, наслаждаясь впечатлением.
Вдруг учитель приподнимается и, ухватив плечи Сато своими худыми цепкими руками, злобно кричит в уши отпускнику:
— Вот новость! Он хочет подумать… Встать! Живо!
И сразу пропадает все: море в светлых бликах, тропинка, рыбаки, отец, писарь, Юкико…
В казарме полутемно. На потолке мигает фонарь «летучая мышь». Фельдфебель, сдернув с Сато одеяло, грубо трясет его за плечи.
Одним рывком Сато надевает штаны. Полурота выстроилась на дворе возле казармы. Пока нет команды «смирно», солдаты трут уши, щиплют себя за плечи и ляжки, стремясь стряхнуть остатки сна. Косо летит снежная пыль.
— Говорят, красные перешли в наступление, — шепчет, лязгая зубами, Мияко.
