– Замену, – уточнила она. – Так вот, наши миры практически не связаны. Есть, конечно, определенные моменты, но они несущественны и действуют исключительно на избранных, как мы с тобой, например.
– То есть?
Я уже поняла, что задеть Ану не получится, и теперь пыталась извлечь из беседы максимальную пользу. Моя собеседница сразу же заметила это и одобрительно улыбнулась. Вообще, у меня создалось впечатление, что я сильно уступаю своей темной половинке в плане развития, и мне стало не по себе от этого.
– Мостик между мирами – это тончайшая перегородка, которая видна лишь единицам. А тех, кто способен пройти сквозь нее, вообще можно пересчитать по пальцам на одной руке. Так уж получилось, что я оказалась среди них. В этом нет моей заслуги, это чистая случайность.
– А как же Агер… – я вспомнила свой недавний разговор с мальчиком, в котором он говорил о нашем мире как о чем-то естественном.
– Ты не поняла. Мы все знаем об оборотной стороне, но она остается для большинства игрушкой, не более. Это как сон, в который ты можешь погрузиться в любой момент. Вы для нас – всего лишь картинки – как на той воображаемой карте, помнишь? Да, реалистичные, но картинки. Наши люди видят вас, иногда вступают в контакт, чаще всего случайный, но дальше дело не идет.
– Почему?
– Существует барьер, который еще никому из непосвященных не удалось преодолеть.
– Кроме тебя?
– Да, ты все верно поняла. Теперь об остальном. Ты всю свою жизнь имела то, что мне было недоступно. И я понимаю, почему ты не ценила этого – так обычно бывает: тот, кто живет в горах, не замечает их красоты, а тот, кому было суждено родиться у моря, стремится на сушу. Такова человеческая природа. Твои родители – это чудо, которое нужно беречь. У тебя был выбор, которого меня лишили при рождении.
– И ты теперь решила расставить все по своим местам.
– Не совсем. Просто я так больше не могу жить. Наш народ привык к тому, что все решают за него. Если тебе предписано стать жрицей, ты не можешь быть никем больше. Солдаты, крестьяне, даже правители – всех назначает Бальтазар. Сначала я мирилась с этим, но потом начала мыслить шире и осознала, что мне нужно нечто большее, чем соответствие чьим-то ожиданиям. Потом появилась ты, и я увидела в этом шанс для себя.
– А как же я? – этот вопрос вырвался у меня сам собой, хоть я и не стремилась вызвать жалость у собеседницы.
– Ты – жертва, которую я была вынуждена принести, – в голосе Аны не было ни намека на сожаление, и я поняла, что должна быть благодарна ей хотя бы за то, что она решила поговорить со мной начистоту. – Пойми одно: я ни за что не вернусь домой. Мне проще убить себя. И тебе в любом случае придется занять мое место, иначе Бальтазар не оставит тебя в живых. Представитель другого мира – огромная опасность для него. Ему придется избавиться от этой угрозы. Поэтому ты должна быть очень осторожной. Ради этого я, по сути, и пришла к тебе сегодня. Но не думай, что это повторится – как только мы договорим, я оборву нить, которая нас связывает, и ты больше никогда не увидишь меня.
