А может именно эта неосознанная потребность взвалить на себя всю скорбь, все беды мира и привлекла к нему неведомые силы? Может сердце его беззвучно кричало на всю Вселенную: «ИЩУ ПРИНЦЕССУ!» Ведь принцессы не являются просто так, ни с того, ни с сего. Их надо сначала выдумать, сформулировать на особом, нетленном бланке заявку, и тогда только начать ждать ответа. Принцессы, может, специально рождаются на свет для тех, кто в них нуждается и кто знает, как их позвать.
Но наша Принцесса с оливковыми волосами до пят родилась для того, чтобы тайно любить своего Звездочета, смотреть по ночам в его старинный самодельный телескоп и слушать его речи об астрологии. Ей совсем не полагалось становиться свидетельницей битвы гигантов, подсматривать причины стихийных бедствий, да к тому же еще и путешествовать во времени.
И Человек в потертой куртке со взглядом, готовым угаснуть, так никогда и не понял бы, что тоскует по сказочной принцессе, если бы тот, кто полонил весь мир и больше всего на свете боялся оказаться полоненным сам, не переполнился бы до краев смертельной тоской и не воплотил бы в Принцессе свой последний отчаянный шанс на отступление.
Да, Город, завладевший миром, мог созерцать себя в любой из пройденных стадий – от первобытных городищ до железобетонного кошмара, душившего планету. Мог созерцать. Но и только. Для осуществления трусливого коварного замысла ему нужен был контакт. Соприкосновение живых, горячих сердец. И он измышлял все новые и новые варианты, чтобы ОН и ОНА могли увидеть друг друга. И не просто увидеть, а полюбить.
Человек в потертой куртке брел по улице, вопреки обыкновению никуда не спеша. Толпа раздраженно обтекала его, как препятствие, нарушающее общий ритм. Кругом были стены. Одни только стены, бегущие к иллюзорному горизонту, просачивающиеся сквозь точку в небытие… Стены росли вверх, в самое небо, не то подпирая, не то просверливая его насквозь. Стены уходили корнями вглубь земли, обрастая немыслимым сплетением труб, кабелей, проводов… Стены выстраивались в необъятный лабиринт, из которого не было выхода.
И все же Человек упрямо искал выход. Его путеводной звездой стали глаза Принцессы. Он поднимался скоростными лифтами на смотровые площадки самых высоких небоскребов, но в необозримой дали видел лишь крыши домов, щетинистым панцирем покрывавшие Землю, да черные потоки людей и машин, заполнявших сплошной кишащей массой просветы между домами. Тогда он спускался в клокочущее, бурлящее, гулкое нутро Города, плутал среди его зловонных внутренностей, сырости и ржавчины. Отвращение и страх понуждали его бежать прочь, к скудному свету, нахолящему лазейки в каменных громадах.
