Я сглотнула. Это не просто плохо, это ужасно!
– И еще, у него однозначно есть ключ, чтобы открыть путь к артефакту.
– Вы ведь знаете, о чем я хочу вас попросить, Элаи? – тихо поинтересовался ректор.
А я, взглянув на свои бледные руки, крепко сжимающие одеяло, кивнула:
– Все, что хотите! Я очень обязана вам.
Губы главы академии сжались в тонкую линию, цвет глаз неуловимо изменился, превратившись в серые льдинки, и неимоверно холодным голосом он процедил:
– Благодарю вас.
После чего, резко развернувшись, покинул палату, а деканы с недоумением посмотрели на меня.
– Как же теперь с этим справиться? – пробормотала я, чувствуя себя очень неуютно, неловко и… одиноко.
Внимание же мужчин вновь вернулось к чудовищному происшествию. А я, с трудом вникая в их разговор, теребила пальцами одеяло, понимая, что чем-то обидела ректора.
И что еще важнее: надо придумать, над каким ритуалом я работала? Чтобы в это поверил убийца, да и окружающие тоже.
* * *
С легендой мне помог Русир, предложив использовать мой прорыв в защите как предлог освоения новой отрасли. Ведь попытки, как известно, не всегда бывают успешными.
Что касается наших с Фаранаром отношений, то в них вроде бы ничего не изменилось, но я все равно чувствовала напряжение между нами при встречах.
Не зная, что делать в этой ситуации, я искала утешения в работе над своим проектом вместе с командой и в поиске в библиотеке информации о том, какой именно ритуал может проводить сумасшедший убийца. А иногда, при случае, интересовалась вещью, которую мне поручила найти плетельщица.
В один из дней, читая в библиотеке книгу о ритуалах, я спросила у госпожи Трасы, которая снова что-то писала в бумагах:
– Скажите, а можно мне взять книгу об артефактах?
– Да.
– А о создании черных дыр?
– Да.
– А о создателе-убийце?
– Нет!
– Как скажете, – понуро кивнула я.
Вот интересно, есть ли какая-нибудь карта тайников академии? Мне бы она очень не помешала.
Через час, совершенно расстроенная и совсем не обогащенная знаниями, бредя по коридору и шурша теплым длинным платьем, отделанным бантиками, я знала наверняка: все ритуалы – это большое количество жертв, умерщвление которых подчинено четкой системе для определенной цели.
Я чувствовала, что ректор был согласен с догадкой, зачем совершаются убийства. Но думаю, не знал, как часто они будут происходить. А не зайти ли к нему, не испросить ли одобрения проекта? Может, подскажет что-то или расскажет. Я же теперь участвую в расследовании! Может, мне положено?
