России не нужны новшества, ей чужд прогресс; сближение с Западом действует на нее разлагающе. Твердая власть, вросшая в национальные корни, — вот гарантия ее процветания и защищенности от внешних и внутренних врагов. Такова была основная линия журнала "Молодая гвардия", а затем и "Огонька", "Москвы", "Нашего современника". Аналогичные идеи все активнее проникали и в другие издания, тогда как редколлегия "Нового мира", стоявшая на противополож-ных — либерально-демократических — позициях, была разгромлена.
И вдруг, 15 ноября 1972 года, в "Литературной газете" появилась огромная публикация размером в две полных страницы об ошибках молодых критиков, пренебрегающих классовым подходом к истории. Поименно были названы Вадим Кожинов, Олег Михайлов, Сергей Семанов и некоторые другие.1
Никаких откровений в этой статье не содержалось. В литературной полемике не раз уже выдвигались подобные упреки. Но они исходили от тех, кто оставался верен традициям "Ново-
6
го мира", то есть никак не отождествлялся с официальной позицией.
Выступление "Литгазеты" отличалось целым рядом особенностей. Во-первых, по тону своему оно носило не дискуссионный, а установочный характер. Во-вторых, рядом с фамилией автора, Александра Яковлева, стояло ученое звание доктора исторических наук, что, в сочетании с тоном, придавало статье особую солидность. А самое главное состояло в том, о чем не упомина-лось в газете: автор был высокопоставленным работником ЦК партии — и. о. заведующего отделом пропаганды.
Статья Яковлева вызвала у меня противоречивые чувства. Всякий окрик сверху означал усиление и без того уже безобразного давления на литературу. За ним должно было последовать еще большее ужесточение цензуры, повышение бдительности мелкого начальства, главлита и всех прочих, кто уполномочен "держать и не пущать". С этой точки зрения, статья ничего хорошего не предвещала. Но адрес, по которому был направлен окрик, вселял надежды противоположного свойства. Было похоже, что наверху произошел поворот в отношении к сплоченной группе национал-сталинистов, которые затравили А. Т. Твардовского и терроризировали все мало-мальски смелое и независимое, что еще появлялось в литературе. Жертвой травли стал и заведующий редакцией ЖЗЛ Юрий Коротков. Очищение выдающихся исторических фигур от той коросты, которая наслоилась за годы сталинистских фальсификаций (а в этом состояло основное направление серии), перестало устраивать начальство, и Коротков был заменен Семановым.
