Ладно, к чертям собачьим печальные мысли! Надо возвращаться к делу.
Я вновь было сосредоточился на работе, аналитической записке по экстремистским организациям России и ближнего зарубежья, которая войдёт в развёрнутый доклад для Самого. Но только набил первую страничку, как в мою комнату вошла нянечка в белом халате, молодая пухленькая брюнетка Катенька, которая улыбнулась и сказала:
— Вадим Андреевич, а к вам гость.
— И кто? — Я прервался и обернулся к девушке.
— Иван Иваныч.
Исключительно по имени отчеству старожилы и работники этого заведения называли только одного человека — полковника ФСБ Лаврова. Старого чекиста с большими связями, который раньше был куратором нашего дома инвалидов, а примерно год назад ушёл в отставку и стал работником службы безопасности у одного из новоявленных российских олигархов, Вениамина Павелецкого. Кстати, именно Лавров в своё время определил меня сюда, а когда я выл от тоски и мечтал о смерти, часто беседовал со мной и объяснял, что самоубийство — это грех. В общем, на мой взгляд, он неплохой человек. С хитрецой, не без этого. Но в целом нормальный и адекватный офицер старой закалки.
— Он ждёт меня внизу? — задал я вопрос.
— Нет. Хочет к вам подняться и попросил узнать, не спите ли вы.
— Не сплю. Пусть заходит. Буду рад его видеть.
— Хорошо.
Катенька выскочила за дверь, а спустя пару минут появился Иван Иваныч Лавров, худой мужчина пятидесяти лет с бледным лицом в тёмно-сером костюме. Видимо, дела у отставника шли неплохо, так как его пиджачок стоил минимум пятьсот — шестьсот евро, а рядовой охранник тратить такие средства на одежду не станет. Плюс к этому хорошие часы на руке, настоящая Швейцария, если не ошибаюсь, и ботинки очень даже ничего, дорогие, чистые и не стоптанные, значит, он приехал на машине с водителем. Опять же парфюм хороший, а ногтями явно занимался профессионал из салона красоты.
— Здравствуй, Иваныч. — Слегка улыбнувшись и скрипнув суставами, я встал и сделал шаг навстречу гостю. — Гляжу, жизнь у тебя удалась?
— Да, ничего так, — усмехнулся Лавров и пожал мою руку, — грех жаловаться, Вадим. Здравствуй. Садись. Я ведь знаю, что тебе стоять тяжело.
— Стометровку не осилю, это есть. Но гостя дорогого встретить могу.
— Так уж и дорогого, скажешь тоже. Садись, и я с тобой присяду.
Я вернулся в своё инвалидное кресло у стола, а отставной полковник сел напротив. Вновь появилась Катенька, поставила на стол две кружки чая и печенюшки. Мы дождались, пока останемся одни, и осторожно сделали по паре глотков горячего напитка. А затем, понимая, что Лавров просто так в гости не ходит, ибо мы с ним хоть и знакомы, но не друзья, я спросил его:
