— Где они?
Витязь качнул головой, и его потный чуб оторвался от бритой головы, а потом вновь упал на затылок. Забавно.
— Лощина справа, кустами заросла. Видишь?
— Да. — Не поворачивая головы, краем глаза Ждан посмотрел в ту сторону.
— Там пять бойцов, переправу стерегут.
— Ага! Вижу.
Что увидел Ждан, совершенно непонятно, лично я ничего не заметил, зелёнка сплошняком, и всё, хотя было какое-то шевеление, и птички там не летали, и это знак возможной засады.
— А редари у самого берега сидят, — продолжил Сивер. — Бывший паромный сарай, там сруб не до конца выгорел, и они в нём, человека три, может, четыре. Угрозы ни от кого нет.
— Теперь заметил, — произнёс жрец, разглядывая противоположный берег, и согласился с воином: — Да, рядовичи в нас стрелять не станут. Можно переправляться. Если всё сделаем быстро и не задержимся, к ночи будем в Роске. Я там бывал пару раз, хороший городок, и постоялый двор справный. Но просто так я уехать не могу. Сначала с местными пообщаюсь, только тогда дальше двинемся.
Ждан направил своего жеребчика к лощине, где прятались укры, а Сивер его окликнул:
— Тебя сопроводить?
— Не стоит. Я сам.
— Ну как знаешь.
Витязь вжал голову в плечи, нахохлился, словно птица на морозе, а я спросил храмовника:
— Сивер, а чего Ждан с селянами обсудить хочет?
— Будет их склонять с соседями с другого берега помириться. Жрец ведь не только хранитель знаний, чародей и проводник божественной воли, но и судья, который вершит своё правосудие не по законам князей, а по совести. Жаль, мы торопимся, а то бы ты увидел, как Ждан людей примиряет. Красиво это делает, где словом, а где и примером. Умный человек, сам по законам Прави живёт и других за собой ведёт. Не зря его Лучеврат своим преемником видит, хотя есть более старые жрецы Триглава.
— Ясно.
Я замолчал и скопировал позу Сивера. И так мы простояли на одном месте минут десять. Ждан за это время успел перекинуться несколькими словами с украми, которых выкликнул из чащобы, что-то с ними обсудить и вернуться к нам. На лице волхва сияла улыбка, он явно был доволен и кивнул нам в сторону реки:
— Поехали.
Мы тронулись и спустились на берег, где спешились и разделись. Одежду и припасы упаковали в непромокаемые кожаные мешки и, взяв лошадей в повод, повели их в реку. Вода ещё была холодная, месяц травень (май) в самом конце, до наступления лета ещё целых два дня. Однако ничего. Река на переправе не очень широкая, течение не быстрое, а лошади у нас обычные, степные, низкорослые, сильные и неприхотливые. Так что Укру мы форсировали за пятнадцать минут. Правда, нас снесло в сторону от пепелища и дороги, но не слишком далеко.
