На синеве чистого небесного свода видны чёрные точки — это парящие в вышине птицы. Позади нас широкая грунтовая дорога, которая, пересекая земли поморян и лютичей, через Ретру (Радогощь) идёт от Щецина до нынешней столицы бодричей Зверина. Слева глубокий овраг, а справа — непролазная лесная чащоба. Картина самая что ни есть мирная, спокойная пастораль в чистом виде. Однако только до тех пор, пока не посмотришь вперёд.
Там, змеёй извиваясь по равнине и рассекая древние леса, несёт к Венедскому морю свои чистые воды река Укра, на её правом берегу жили люди из поморянского племени укров. И вот здесь всё благостное состояние улетучивается, на лицо сама собой наползает хмурая тень, ибо перед глазами пепелище. Сожжённая дотла деревня, которая стояла у паромной переправы через реку. Поселение по местным меркам было большое, дворов на сорок, сейчас от него ничего не осталось. Дома, амбары, сараи и склады на берегу — всё поглотил огонь. Людей не видно. Скотины нет. Паромная переправа не работает, поскольку нет самого парома, а от причалов остались только горелые каркасы. Дыма не наблюдаем, а поля вдоль реки заросли бурьяном. С виду полное запустение. Если же посмотреть на левый берег реки, то там тоже виден чёрный неровный квадрат — всё, что осталось от другого славянского поселения, которое находилось на земле лютичей и было построено племенем редарей.
Вот такие пирожки с котятами. Жили себе люди в целом тихо и мирно. Жили от переправы и дороги, по которой раньше шли богатые торговые обозы, имели серебро и припасы. Содержали постоялые дворы, бортничали, охотились, ловили рыбу, возделывали поля и наверняка общались с соседями на другом берегу Укры. Бывало, дрались и ссорились, но в основном вместе гуляли, отмечали праздники и отдавали в соседнюю деревню своих невест-красавиц. Но время бежит, всё меняется, заповеди предков превращаются в пустой звук, а выборные правители, согласно историческому процессу, становятся наследными феодалами. Князья поморян и лютичей теперь в ссоре, между ними идёт пограничная война, которой не видно конца, а её результат — вот он, перед глазами. Две богатые деревни обращены в пепел, дорога понемногу зарастает, родичи по крови и вере враждуют, а германцы, как ненароком бросил в дороге Сивер, уже переименовали Укру на свой лад, в Иккер.
И что дальше? Насколько я помню историю, со временем здесь будет княжество Священной Римской империи, одно из многих. А славяне, которых окрестят, окажутся на положении бесправных рабов, онемечатся и станут воевать против своих восточных сородичей. Всё просто и понятно, и за примером далеко ходить не надо, достаточно лужицких сербов вспомнить, которые живут дальше к югу. Они участвуют во всех походах германских феодалов и примут самое активное участие в будущем Крестовом походе на вендов, который не отменить. Да и позже себя покажут. Вон, хоть Вторую мировую войну вспомнить. Вождь Третьего рейха «своих славян» весьма хвалил, не одного лётчика, танкиста и военачальника Железным крестом наградил, и ничего, никаких угрызений совести. Хотя, когда наши войска форсировали Вислу и Одер, в некоторых городках их встречали радостными выкриками и большими плакатами с надписью «Добре дошли, братушки!». Это и понятно. О славянском братстве наши дальние европейские родственники всегда вспоминали в первую очередь, когда танки с красными звёздами на башнях приближались к границам Болгарии, Словакии, Югославии, Хорватии или Польши. Где-то радовались искренне, а где-то, лишь только наши солдаты уходили дальше на запад, в спину плевали.
