— Знаешь, иногда разочаровать своих родителей — это единственный способ выяснить, кем тебе суждено быть. И у тебя отличный голос. У меня есть друзья в паре мужских гей-хоров. Я мог бы познакомить тебя с ними.
Конечно же, у Рави были поющие друзья. У этого парня были друзья, которые бегают, которые волонтёрствуют, которые ходят по клубам, он не испытывал недостатка в друзьях. Никто не был больше вовлечён в социальное общество геев Лос-Анджелеса, чем Рави. И предложить такое было мило с его стороны, даже если Тристан ни за что в мире не сможет поймать парня на слове. И если маленькая его часть испытала укол боли от желания пойти на это, что же, так же его часть выживала и, глядя на то, как другие выступают в хоре и Стэнфордских акапелла-клубах. Просто это было невозможно для таких, как он.
— Спасибо, но мне и так хорошо. Сейчас я очень занят работой.
Рави фыркнул.
— Тебе нужна жизнь помимо работы, очень нужна. Это из-за того, что я сказал, что они поют в гей-коллективах?
Ох, чёрт. Они действительно будут говорить об этом.
— Это не единственная причина, — увильнул он. — И кстати, ты разве не говорил, что нам скоро понадобится бензин?
Рави рассмеялся.
— Проклятье. Ты совсем не тактичен, когда не хочешь разговаривать. Мы по-прежнему движемся ползком. Я хочу подождать, пока дорога немного расчистится, прежде чем останавливаться. Но эта едва движущаяся пробка меня усыпит. Развлеки меня. Я по-прежнему чувствую себя плохо из-за того вечера.
— Не стоит, — Тристан действительно так думал. Чем меньше они говорили о пятнице, тем лучше.
— Нет, правда, я чувствую себя виноватым. Я не хотел насильно тебя раскрывать. Ты тогда впервые признался? — голос Рави был на удивление ласковым и заботливым, и Тристан это ненавидел.
— Нет.
— Твоя семья не знает? — тон Рави говорил, что он уже предполагал ответ.
Что ж, впервые мистер Интуиция ошибался, но Тристан не испытывал никакого удовольствия, отвечая ему.
— Они знают, — Рави открыл рот, будто собирался задать следующий вопрос, так что Тристан быстро добавил: — А твоя семья знает?
— Ага, — губы Рави сжались в тонкую линию, а глаза сощурились. — Эй, смотри. Мы снова движемся, и, кажется, я вижу знак автозаправки на следующем съезде.
Хм. Создавалось впечатление, что Тристан был не единственным, кто не хочет говорить о ситуации в своей семье.
— Слушай, хочешь попробовать проехать немного, когда заправимся? — спросил Рави, его голос был таким лёгким, будто он не заткнул только что Тристана.
