Увиденное резко контрастировало с его ожиданиями, Прииск даже издалека вызывал ощущение уместности на этом берегу. Несколько ладных домиков, пристань с полудюжиной лодок, разбитые огородики, уходящие от реки к лесу, даже склад у причала смотрелся естественно, как выросший вместе с лесом. Дымок из труб, запах свежего хлеба притягивали путников, которые машинально ускорили шаг, подходя к строениям, за ними были видны промывочные лотки и кучи грунта, похожие на небольшие стожки сена. К удивлению Белова, ни одного человека на промывке не работало, в душу закрались тревожные мысли.
– Арняй, подожди с Алиной у этой черёмухи, – он остановился у дерева в сотне метров от Прииска, – если там опасности нет, я выйду и крикну. Если этого не будет в течение пяти минут, бегом на пароход, предупредите ребят, чтобы уходили. Я справлюсь сам.
Расстёгивая кобуру с револьвером, Белов осторожно приближался к домам Прииска, пока в двадцати метрах его не учуяли собаки, и пара овчарок с весёлым лаем выбежали навстречу. За ними из дверей дома уже шли дружинники и рабочие. Старейшина с удовольствием заметил, что дружинники вооружены, у всех были мечи в ножнах.
– Все живы-здоровы? – крикнул Белов издали, ожидая неприятностей.
– Да, учитель, все живы, – ответил Сысой, подбегая.
– Рассказывай, – коротко бросил Белов, глядя на покрасневшего отделённого, – что случилось?
– Тут такое дело, – многословно стал разъяснять Сысой, – короче, три дня назад приходили шаманы рода синей выдры и напустили на всех порчу. Сказали, чтобы мы убирались, и не ранили землю, дескать у тех, кто землю будет копать, отнимутся руки и ноги. Трое рабочих и двое дружинников не поверили, сейчас лежат на полатях, кормим с ложки.
– Веди, показывай, – Белов повернулся и махнул рукой Алине с Арняем, – рабочие все заболели или только угры?
– Как ты догадался, учитель, – удивился Сысой, – болеют только угры, но славяне тоже не стали работать, я хотел тебе завтра письмо отправлять, как раз сочинял. Наши ребята тоже опасаются этих шаманов. Может, убить их, тогда проклятье спадёт само?
– Никого убивать мы не будем, – решил Белов после осмотра Прииска и больных парней, – золото не стоит человеческой жизни. Снимайте всё железное оборудование, завтра отсюда уходим.
Пока демонтировали оборудование Прииска и грузили больных в лодки, Белову пришлось с утра заняться театральным действом. С помощью Алины, повидавшей немало в путешествиях с мужем, он разжёг большой костёр на берегу, демонстративно сплясал вокруг, подкидывая различные ветки и предметы в огонь. После того, как все рабочие и дружинники погрузили в лодки оборудование и больных, а сами отошли вниз по реке, Белов кинул в костёр три патрона с вынутыми пулями, которые громко взорвались, подняв столбы пепла. Затем для пущего эффекта выстрелил из револьвера в разные стороны и пеплом от костра насыпал черту вокруг домов, изобразив пеплом же три стрелы от этой черты. Закончив шаманские танцы, сел в позу лотоса и медитировал около получаса, пока Алина стояла рядом, а дружинники и рабочие двигались к Каме. Весь спектакль и дорога заняли большую часть дня, к пароходу добрались уже в сумерках.
