О, как звонко, звонко, звонко,
Точно звучный смех ребенка,
В ясном воздухе ночном
Говорят они о том,
Что за днями заблужденья
Наступает возрожденье, Что волшебно наслажденье - наслажденье нежным
сном.
Сани мчатся, мчатся в ряд,
Колокольчики звенят, Звезды слушают, как сани, убегая, говорят,
И, внимая им, горят, И мечтая, и блистая, в небе духами парят;
И изменчивым сияньем,
Молчаливым обаяньем, Вместе с звоном, вместе с пеньем, о забвенье говорят.
II
Слышишь к свадьбе зов святой,
Золотой! Сколько нежного блаженства в этой песне молодой!
Сквозь спокойный воздух ночи
Словно смотрят чьи-то очи
И блестят, Из волны певучих звуков на луну они глядят.
Из призывных дивных келий,
Полны сказочных веселий, Нарастая, упадая, брызги светлыя летят.
Вновь потухнут, вновь блестят
И роняют светлый взгляд На грядущее, где дремлет безмятежность нежных снов, Возвещаемых согласьем золотых колоколов!
III
Слышишь, воющий набат,
Точно стонет медный ад! Эти звуки, в дикой муке, сказку ужасов твердят.
Точно молят им помочь,
Крик кидают прямо в ночь,
Прямо в уши темной ночи
Каждый звук,
То длиннее, то короче,
Выкликает свой испуг,
И испуг их так велик,
Так безумен каждый крик, Что разорванные звоны, неспособные звучать, Могут только биться, виться и кричать, кричать.
кричать!
Только плакать о пощаде
И к пылающей громаде
Вопли скорби обращать!
А меж тем огонь безумный,
И глухой и многошумный,
Все горит,
То из окон, то по крыше,
Мчится выше, выше, выше,
И как будто говорит:
Я хочу Выше мчаться, разгораться, ввстречу лунному лучу, Иль умру, иль тотчас-тотчас вплоть до месяца взлечу!
О, набат, набат, набат,
Если б ты вернул назад Этот ужас, это пламя, эту искру, этот взгляд,
Этот первый взгляд огня, О котором ты вещаешь, с плачем, с воплем и звеня!
А теперь нам нет спасенья,
Всюду пламя и кипенье,
Всюду страх и возмущенье!
Твой призыв,
Диких звуков несогласность
Возвещает нам опасность, То растет беда глухая, то спадает, как прилив! Слух наш чутко ловит волны в перемене звуковой, Вновь спадает, вновь рыдает медно-стонущий прибой.
IV
Похоронный слышен звон,
Долгий звон! Горькой скорби слышны звуки, горькой жизни кончен
сон. Звук железный возвещает о печали похорон!
И невольно мы дрожим,
От забав своих спешим И рыдаем, вспоминаем, что и мы глаза смежим.
Неизменно-монотонный,
Этот возглас отдаленный,
Похоронный тяжкий звон,
Точно стон,
Скорбный, гневный
И плачевный,
Вырастает в долгий гул, Возвещает, что страдалец непробудным сном уснул.
