В небесах когда-нибудь.
Шелковое колыханье, шторы пурпурной шуршанье Страх внушало, сердце сжало, и, чтоб страх с души
стряхнуть, Стук в груди едва умеря, повторял я, сам не веря: Кто-то там стучится в двери, хочет в гости заглянуть, Поздно так стучится в двери, видно, хочет заглянуть
Просто в гости кто-нибудь.
Молча вслушавшись в молчанье, я сказал без
колебанья: "Леди или сэр, простите, но случилось мне вздремнуть, Не расслышал я вначале, так вы тихо постучали, Так вы робко постучали..." И решился я взглянуть, Распахнул пошире двери, чтобы выйти и взглянуть,
Тьма, - и хоть бы кто-нибудь!
Я стоял, во мрак вперяясь, грезам странным
предаваясь, Так мечтать наш смертный разум никогда не мог
дерзнуть, А немая ночь молчала, тишина не отвечала, Только слово прозвучало - кто мне мог его шепнуть? Я сказал "Линор" - и эхо мне ответ могло шепнуть...
Эхо - или кто-нибудь?
Я в смятенье оглянулся, дверь закрыл и в дом
вернулся, Стук неясный повторился, но теперь ясней чуть-чуть. И сказал себе тогда я: "А, теперь я понимаю: Это ветер, налетая, хочет ставни распахнуть, Ну конечно, это ветер хочет ставни распахнуть...
Ветер - или кто-нибудь?"
Но едва окно открыл я, - вдруг, расправив гордо
крылья, Перья черные взъероша и выпячивая грудь, Шагом вышел из-за штор он, с видом лорда древний
ворон, И, наверно, счел за вздор он в знак приветствия
кивнуть. Он взлетел на бюст Паллады, сел и мне забыл кивнуть,
Сел - и хоть бы что-нибудь!
В перья черные разряжен, так он мрачен был и важен! Я невольно улыбнулся, хоть тоска сжимала грудь: "Право, ты невзрачен с виду, но не дашь себя в обиду, Древний ворон из Аида, совершивший мрачный путь Ты скажи мне, как ты звался там, откуда держишь
путь?"
Каркнул ворон: "Не вернуть!"
Я не мог не удивиться, что услышал вдруг от птицы Человеческое слово, хоть не понял, в чем тут суть, Но поверят все, пожалуй, что обычного тут мало: Где, когда еще бывало, кто слыхал когда-нибудь, Чтобы в комнате над дверью ворон сел когда-нибудь
Ворон с кличкой "Не вернуть"?
Словно душу в это слово всю вложив, он замер снова, Чтоб опять молчать сурово и пером не шелохнуть. "Где друзья? - пробормотал я. - И надежды
растерял я, Только он, кого не звал я, мне всю ночь терзает
грудь... Завтра он в Аид вернется, и покой вернется в грудь..."
Вдруг он каркнул: "Не вернуть!"
Вздрогнул я от звуков этих, - так удачно он ответил, Я подумал: "Несомненно, он слыхал когда-нибудь Слово это слишком часто, повторял его всечасно За хозяином несчастным, что не мог и глаз сомкнуть, Чьей последней, горькой песней, воплотившей жизни
