Да, это утро, этот чистый белый пляж, смиренный Байкал, раскинувшийся перед нами мир и мы сами были готовы к тому, что должно было сейчас произойти. Я медленно, поначалу неуверенно, расстегнул пуговицы на ее куртке, руки проникли внутрь, к теплу ее тела, она прижала их там, в глубине, к своей груди… Потом, лежа на горячем песке, обнаженные, открытые друг другу, снова нашедшие друг друга, мы были счастливы…
Слои времени в нашей памяти имеют свойство скользить. Поэтому в моих записках возможна путаница. Так что не обессудьте. Если смотреть на нас из «Вечного Далека», то все мы оказываемся одной мерцающей точкой…
Генерал Баржуков говорил, что меня подобрали «на улице». И это правда.
Я, молодой специалист-физик, ехал электричкой с дачи в Москву на работу, к «трем вокзалам», в некий закрытый институт, где проектировал защитное оборудование для работы с материалами очень высокой радиации из ядерных реакторов, так называемые «горячие линии». И, между прочим, проектировали мы эти «линии» для наших «братьев-китайцев»! Вместе с китайскими друзьями, молодыми инженерами, присланными к нам на обучение. У самих еще толком не было, а им делали! Это были трудяги, очень целеустремленные и большие патриоты. Мао сказал: Китай должен иметь свою атомную бомбу — ребята ответили: «Есть!» Никита Сергеевич пообещал подарить Мао ядерное оружие, чтобы дружно, интернационально свалить загнивающий капитализм и, наконец-то, водрузить над планетой Красное Знамя Труда! Во времена «культурной революции» Мао пересажал и сгноил в китайской глубинке на «перевоспитании» большую часть этих талантливых и преданных ему ребят. Уцелевших запер на полигоне Лоб-Нор, на северо-западе Китая, где они и сделали свое первое «изделие», а потом и водородную. И мы, как это ни покажется диким, гордились успехами китайских товарищей, веря, что рано или поздно снова будем вместе… А потом — «события на Даманском», установки залпового огня, выжигавшие все живое по квадратам километр на километр, генераторы кипятка, ядерные фугасы, зарытые в глубоких траншеях вдоль границы, готовые нажатием кнопки создать взрывной земляной вал, способный заживо похоронить под собой очень-очень много китайцев… Все это и, возможно, еще что-то было выставлено в ответ на «мудрые» идеи великого Мао о «приливных волнах», когда госграницу единым духом пересечет сразу миллион китайцев — это первая волна, потом еще миллион — вторая волна, и так — до полного освоения безлюдных пространств «нашинского» Дальнего Востока. И здесь, и там лозунг один: «Коммунисты — вперед!». «Даманский» прочистил наши комсомольские мозги, как когда-то моему отцу прочистил мозги товарищ Сталин. Впрочем, все это уже, как говорят немцы, Рlusquamperfekt, давно прошедшее… Но именно в те годы была создана Спецлаборатория Павла Антоновича, шефство над которой было поручено Спецдивизии генерала Баржукова. И была поставлена четкая задача: в кратчайшие сроки создать новые средства против «живого материала». Слово «человек» в документах не фигурировало. Причем особо оговаривалось, что имеющиеся средства (атомное, водородное, бактериологическое, химическое и т. д.) не годятся. Необходимо нечто принципиально новое, бескровное, бесшумное и… надежное! Не обязательно убойное, можно и паралитического действия, сонного, снятия боевой задачи и т. п.
